Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1988 год

Тем не менее краса и гордость Огненной Земли — большой морской краб (американцы называют его «королевским») продолжает жить и здравствовать. Неизвестно лишь, сколько продлится его относительное благополучие, ведь королевский краб — вожделенная и дорогая добыча. Как рассказывали мне рыбаки, вес одного экземпляра достигает двух килограммов, а размер клешней — метра. Некогда индейские женщины ловили этих монстров голыми руками, но сейчас на такое мало кто отваживается. Два десятка краболовных судов, промышляющих в районе Ушуаи, забрасывают в океан сети, выстраивая их порой непрерывной стеной километровой длины. К чести ловцов следует отметить, что ячеи у сетей достаточно крупные, чтобы в них не застревала молодь. А если какая-нибудь мелюзга все же запутается, ее выбрасывают в воду: пусть живет и нагуливает вес.

Большинство из 150 тысяч крабов, вылавливаемых ежегодно рыбаками, уходит на экспорт. А в ресторанах Ушуаи из нежного и сочного мяса готовят более дюжины разнообразных блюд.

Новоселы Ушуаи, конечно, не располагают достаточными познаниями, чтобы ответить на все вопросы дотошного путешественника. Здесь обычно говорят: «Вы лучше обратитесь к Пабло Саноле. Это — наш главный авторитет, он знает все».

Пабло Санола — директор уникального учреждения, известного под названием «Музей Края Света». Он расположен на набережной, в переоборудованном здании банковской конторы. Экспозиция состоит из чучел животных, картин и предметов, принадлежавших первым поселенцам Огненной Земли, демонстрируются также останки потерпевших крушение кораблей. Рядом с образцами творчества индейцев — поделки, изготовленные заключенными ушуайской тюрьмы, где, как и в любом заведении подобного рода, встречались люди талантливые. Однако важнейшая работа сотрудников музея — это научные экспедиции и лекции, создание летних лагерей, в которых школьников знакомят с природой края. К сожалению, средств на все начинания не хватает, и без частных пожертвований энтузиасты никак не могут обойтись.

— Огненная Земля располагает богатейшим природным потенциалом,— говорит Пабло Санола,— значительны запасы нефти и газа, существуют благоприятные перспективы для развития животноводства и рыболовства. Но эти места досконально не исследованы, совершенно неизвестна восточная часть острова, там едва ли ступала нога человека. Есть у нас реки и горы, не обозначенные ни на одной карте, отсутствуют даже данные о том, какая там температура, растительность, что таится в недрах.

Пабло Санола обладает обширными знаниями по истории, географии, этнографии, ботанике и зоологии.

— Где же вы получили столь разностороннее образование?

Он смутился, а потом улыбнулся и сказал:

— Видите ли, образование у меня — незаконченное среднее, во всем остальном я самоучка. Когда в 1959 году приехал в Ушуаю и стал работать счетоводом, сразу же увлекся этим краем. Много читал, путешествовал, занялся и изучением основ музейного дела. Мало-помалу собралась целая группа активистов, таких же увлеченных людей, как я. В 1979 году нам удалось подыскать здание для музея. В день открытия в нем было всего сорок экспонатов. Но на следующее утро жители города притащили столько интересных вещей, что не хватило полок, чтобы их расставить. Три дня и три ночи мы разбирали и регистрировали новые поступления. С тех пор я и работаю директором. Приходится, конечно, трудно, но что поделаешь — в нашем краю нет научных светил, а если они здесь и появляются, то на очень короткое время...

Перед отъездом из Ушуаи я приобрел в лавочке диплом, официально удостоверяющий мое пребывание в самом южном городе планеты. И здесь, прощаясь с Огненной Землей, вспомнились мне слова Пабло Санолы: «Господь, создавая эти острова, видно, вдоволь порезвился, смешивая различные краски — словно младенец, которому дали в руки кисть».

Край света таким мне и запомнился — многолюдным и красочным, со своими земными заботами куском суши, который обнимал безбрежный океан.

Владимир Резниченко, корреспондент АПН — специально для «Вокруг света»

Ушуая — Буэнос-Айрес

Прошлой весной в день открытия XX съезда ВЛКСМ началась арктическая велоэкспедиция по маршруту Архангельск — Уэлен. Участники ее — члены Клуба имени Глеба Травина. Организацию экспедиции приморцев взял на себя горком комсомола города Находки. О первом этапе путешествия рассказывают наши специальные корреспонденты Владлен Крючкин и участник велопробега Федор Конюхов.

Владлен Крючкин:

Почти месяц как мы в пути. Сопровождаем на чем придется — автомобилях, вездеходах, оленях, вертолетах и даже пешком — трех отчаянных ребят из Приморья — Павла Конюхова, Сергея Вилкова и Фарида Абдулина, дерзнувших проехать на велосипедах по маршруту легендарного Глеба Травина. Снимаем о них киноочерк для Альманаха кинопутешествий и делаем путевые записи для журнала «Вокруг света». Иногда на два-три дня мы покидаем экспедицию, уходя то вперед по маршруту, то в сторону, то задерживаясь для киносъемки окрестностей. Вот и сейчас пошли третьи сутки, как мы догоняем ребят на «Буране», двигаясь по компасу и карте. Я сижу за спиной владельца «Бурана», охотоведа Сергея Петрусенко из Нарьян-Мара, и борюсь со сном — не спали уже двое суток.

Позади остался Пустозерск, город, основанный в 1499 году недалеко от устья Печоры воеводами Семена Курбского. В полусне мне нет-нет да видятся огромные деревянные кресты со старославянскими надписями и полуразрушенные венцы строений — все, что осталось от Пустозерска.

Петрусенко резко поддал газу. Я открыл глаза, но не сразу понял, куда это мы так быстро несемся.

— Вот они! — слышу его голос сквозь шум мотора.

Впереди завиднелись три темные фигурки с велосипедами, пробирающиеся по старому зимнику.

— Наконец-то! — вырвалось у меня.— Живы и здоровы бродяги!

Обнялись, как будто не виделись сто лет. Ребята выглядели очень усталыми, лица у них были обветренные и почерневшие. Решили все вместе подкрепиться. Мы с Петрусенко достали свои запасы, велосипедисты — свои. Ели они строганину из оленины и витаминизированные, чуть подсоленные сухари. Вместо воды — снег. Совсем как у ездовых собак. Даже от нашего горячего чая из термосов они отказались: в таких путешествиях нельзя изменять привычке.

После обеда был получасовой сон. Прямо на снегу. Вместо подушки под головой у каждого велосипедиста — переднее колесо. Так удобнее. По инерции я еще о чем-то расспрашивал ребят, но они уже не отвечали. Спали.

...Всем, кто живет на Крайнем Севере или хорошо знает его, слова «Арктика» и «велосипед» кажутся несовместимыми. Да и в средней полосе мы прячем свои велосипеды в чулан, как только выпадает первый снег. Действительно, можно ли ездить в Арктике на велосипеде? Зимой? Или даже летом, по тундре?