Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 2009 год

А потом началась работа по созданию статуи в полную величину, и тут не обошлось без происшествий. Вот как вспоминает В.А. Замков: «Был пущен слух, что в складках юбки девушки «просматривается некое бородатое лицо» — Троцкий. На инженеров и на Мухину поступали доносы, но их, по-видимому, не приняли во внимание, так как остановить работу и оставить павильон без завершения было просто невозможно. Работа продолжалась, но атмосфера вокруг статуи была отнюдь не идиллическая. Вопрос о «бородатом лице» снова замаячил при окончательной приемке. Молотов и Ворошилов, оба лично знавшие Троцкого, долго одни ходили вокруг готовой статуи и искали... Ничего не найдя, по-видимому, обрадовались. «Что хорошо, то хорошо», — сказал Молотов. «Что здорово, то здорово», — поддакнул Ворошилов... Так записано в нескольких воспоминаниях».

Вернувшись после выставки из Парижа, скульптор, воодушевленная успехом, приступила к ряду проектов: в 1938—1940 годах она сделала два варианта памятника, посвященного спасению челюскинцев, «Икара», три варианта скульптур для нового Москворецкого моста в Москве, трехметровую фигуру Максима Горького и два варианта проекта памятника ему в Москве и Горьком, большую композицию «Хлеб» и др. Но ни одна из перечисленных работ не была доведена до конца, сама Мухина называла их «мечтами на полке». В этом же контексте стоит напомнить, что при жизни у нее не состоялось ни одной персональной выставки. Так что никаких покровителей «сверху» у художника не было. Напротив, отстаивая свои работы перед приемными комиссиями, она растрачивала здоровье, что, конечно, повлияло на ее безвременный уход. Так что называть Мухину «официально признанным художником сталинской эпохи» по меньшей мере странно. А что же Сталин? Какие были у нее взаимоотношения с вождем? Никаких. По словам сына, она никогда не разговаривала со Сталиным и даже не видела его близко. Мухина десятки раз отказывалась делать его портреты. Когда же товарищи «сверху» настаивали, она говорила, что согласна работать только в том случае, если Сталин будет ей лично позировать. «Под давлением министерства она дважды обращалась к нему письменно с этой просьбой и оба раза получала отказ. В первый раз ей позвонил секретарь Сталина Поскребышев, во второй — Сталин ответил ей личным, написанным от руки чрезвычайно вежливым письмом».

В.И. Мухина. Отдыхающий шахтер

А вот один из курьезных случаев, связанных с попытками привлечь скульп тора к созданию портретов «руководителей». М.Б. Храпченко, председатель Всесоюзного комитета по делам искусств, устав уговаривать Мухину, сказал ей: «Хорошо, Вера Игнатьевна, слепите кого Вы хотите, позвоните ему сами по «вертушке», вот она перед Вами». После некоторого раздумья Вера Игнатьевна назвала А.И. Микояна, характерное восточное лицо которого казалось ей интересным. Храпченко назвал номер, и она сама его набрала.

— Анастас Иванович, это говорит скульптор Мухина, мне бы хотелось с Вами встретиться.

— А в чем дело, Вера Игнатьевна?

— Комитет по делам искусств хочет, чтобы я слепила Ваш портрет, а так как я не работаю по фотографиям, то прошу Вас согласиться мне позировать.

Пауза.

— Вера Игнатьевна, Вы, вероятно, звоните из кабинета Храпченко, и он стоит рядом с Вами?

— Да, Анастас Иванович.

— Тогда передайте ему, чтобы он не занимал зря время людей, которые заняты гораздо больше, чем он, — Ваше и мое. И потом, ну зачем Baм лепить старого, уродливого армяшку?»

Мухина опустилась на стул…

Ее характеру, ее цельной натуре можно было только позавидовать — искренний и честный человек, она могла себе позволить лепить то, что хотела. «Вы знаете, Вера Игнатьевна, — сказал ей однажды бывший чекист, начальник строительства Дворца Советов А.Н. Прокофьев, — в моей жизни было только два человека, которых я боялся, — Феликса Эдмундовича и Вас. Когда Вы пристально смотрите своими светлыми глазами птицы, у меня полное ощущение, что Вы видите все насквозь, до самого затылка, и ничего от Вас не сокрыто». На даче с мужем. 1938 год В мастерской. Конец 1940-х годов Вера Игнатьевна с сыном Всеволодом. Конец 1930-х годов

Герои войны

Во время Великой Отечественной войны скульптор работала над серией военных портретов, сначала в эвакуации под Свердловском, уехав в 1941 году из осажденной столицы, а потом, вернувшись, в Москве. С мандатом Главного политуправления Красной армии она поехала в санаторий «Архангельское», чтобы найти модели среди военных, проходивших реабилитацию. Там она познакомилась и на долгое время подружилась с полковниками Б.А. Юсуповым, И.Л. Хижняком и другими героями сражений. Так родилась, возможно, лучшая серия скульптурных портретов, посвященных героям войны. «Великие люди нашей нации… не могут не занимать воображение художника», — говорила Мухина.

В 1942 году Вера Игнатьевна пережила страшную трагедию — умер Алексей Замков. И она преодолевала беду, уйдя в работу. В 1943-м Мухина создала, наверное, самое трагичное свое произведение — «Возвращение»: безногий солдат вернулся с войны домой и припал к коленям своей жены, обняв их. Мухина ищет жест — в бессилии опущенные руки женщины. Было несколько вариантов. А потом скульптор разбила работу…

Занимая активную гражданскую позицию, она выступает с различными докладами. В 1944 году в Московском союзе советских художников делает очень смелый доклад на тему: «Кого должна представлять современная монументальная скульптура?» Этот риторический вопрос художник задает в тот период, когда вся монументальная скульптура воспевала лишь одного человека в стране. В послевоенное время Мухина была уже всемирно известным скульптором, но ее творчество так или иначе противоречило эталонам советского искусства. Можно только представить, как обрушивались критики на художника после следующих утверждений: «Мое мнение — что аллегория, и олицетворение, и символ не идут вразрез с идеей социалистического реализма». Удивительный парадокс: она была искренне привязана к идеалам революции, но все равно оказалась неугодной «аппарату» — слыла слишком независимым человеком, имеющим собственное мнение. Она не вписывалась в систему, состоящую из людей-исполнителей. Мухину держали, как пишет ее сын Всеволод Алексеевич, «на всякий случай», выпуская иногда на международную арену. Очень сложным стало положение Веры Игнатьевны после учреждения Академии художеств, членом президиума которой она была назначена. В сохранившихся стенограммах заседаний президиума видно, как она оборонялась против нападок большинства под руководством А. Герасимова. Поразительный факт: Академии не удавалось вывести Мухину из состава президиума — после каждых «перевыборов» Мухиной ее имя снова появлялось по указанию товарищей «сверху». Это притом, что у нее не было никаких покровителей, она не сделала ни одного портрета представителей власти. Более того, если Мухина принималась за чей-либо портрет из своего окружения, но потом замечала в человеке что-то чуждое для себя в нравственном плане, она бросала работу под уважительным предлогом. Ее последние монументальные произведения: памятники Горькому и Чайковскому… Последний она так и не увидела: Вера Игнатьевна скончалась на 64-м году жизни, полная творческих замыслов и веры в своих прекрасных героев — совершенных, новых людей.