Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 2007 год

Прожив восемь лет рядом с Эдит, Азнавур покинул ее, но не предал. К сожалению, этого нельзя сказать о многочисленных «друзьях», которые шумной чередой проходили через дом Пиаф. Пользуясь ее щедростью, они объедали ее, крали деньги, интриговали, а потом исчезали, чтобы после вывалять певицу в грязи в своих лживых мемуарах. Конечно, были и настоящие друзья — Маргерит Монно, актер Лулу Баррье, великолепная Марлен Дитрих. Их с Эдит объединяли не корысть, не постель, а нечто большее — искусство, которому все они трепетно служили.

Кабаре «Версаль» в Нью-Йорке. Марсель Сердан «обмывает» чемпионский титул с Эдит и королевой фигуристок Соней Хени. 1948 год

Любовь…

В октябре 1947 года Эдит впервые пела в Америке. Вначале янки были разочарованы — они ожидали разряженную парижскую диву в кружевах и блестках, а увидели невзрачную и скромно одетую женщину, поющую на непонятном языке. Пиаф специально спела пару песен на английском, но с таким акцентом, что их приняли за итальянские. Но ее обаяние сделало свое дело — выступление она закончила под гром аплодисментов. Американцам особенно понравилась песня «Жизнь в розовом цвете», так называли модное бродвейское кабаре. В Нью-Йорке произошло и еще одно событие: Эдит познакомилась с соотечественником, 30-летним чемпионом по боксу Марселем Серданом. Он оказался не узколобой гориллой, какими часто представляли боксеров, а человеком неглупым и очень добрым. А глаза у него были голубые-голубые…

В Париже между ними вспыхнул роман. Он поселился у нее, забыв, что в провинции его ждут жена и двое сыновей. Газеты торопливо пережевывали сенсацию, обвиняя Пиаф в том, что из-за нее Марсель проиграл несколько поединков. «Пожирательница мужчин лишает Францию спортивной надежды», — кричали заголовки. А им было все равно. Они гуляли по набережным Сены, он носил ее на руках, как ребенка, покупал дорогие подарки. Однажды принес норковое манто и накинул ей на плечи. Зарывшись лицом в дивный мех, она плакала от счастья. А наутро купила ему запонки с бриллиантами от Картье:

Свадьба с Жаком Пиллсом. Подружка невесты — Марлен Дитрих. Друг жениха — Луи Баррье. 1952 год

«Мой мужчина достоин самого лучшего». Симона, до сих пор жившая с Эдит, изнывала от зависти: почему одним все, а другим ничего? Она попыталась соблазнить Марселя, но он был тверд как скала. Вероломной подруге указали на дверь. Осенью 1949-го Марсель улетел в Америку на очередной поединок. Эдит в Париже не находила себе места, ежедневно звонила ему за океан и требовала быстрее приехать. Единственное, чего боялся чемпион, были воздушные перелеты, но ради любимой он решился. 27 октября самолет «Констеласьон», на борту которого находились Сердан и еще 48 человек, заблудился в тумане и врезался в гору на Азорских островах. Узнав об этом, Эдит словно окаменела от горя, но тем же вечером вышла на сцену кабаре «Версаль». «Я пою в память о Марселе Сердане», — бросила она в притихший зал. Давясь слезами, спела две песни и без сил рухнула на пол…

Она долго приходила в себя. Кто-то из друзей принес ей столик для спиритических сеансов, и она подолгу беседовала с духом Марселя. Ей казалось знаком судьбы, что возлюбленного звали так же, как ее покойную дочь, и она просила прощения у них обоих. Скоро в дом опять проникла Симона, предложившая привычное лекарство — алкоголь. Они напивались так, что вползали домой на четвереньках мимо оторопевшей консьержки, лая при этом по-собачьи. Потом снова начались любовные похождения. Первым после Сердана стал американский певец Эдди Константин, из которого Эдит тоже пыталась сделать звезду — даже сыграла с ним в музыкальном спектакле «Малышка Лили». За ним настала очередь старого знакомого Жака Пиллса. За него Пиаф в 1952 году даже вышла замуж — ироничный и спокойный шансонье показался ей желанной «тихой гаванью». Но за спокойствием скрывалось равнодушие. Не желая выслушивать ее бесконечные исповеди, Пиллс начал все чаще исчезать из дома, а потом и вовсе пропал из ее жизни так же тихо, как появился.

У последней черты

Вся жизнь Пиаф после гибели Марселя была методичным саморазрушением. За пятнадцать лет она пережила четыре автокатастрофы, две клинические смерти и одну попытку самоубийства. Особенно тяжелой стала авария в августе 1952 года, когда один из возлюбленных певицы, велогонщик Андре Пусс, не вписался в поворот на горной дороге. В промежутках между операциями врачи кололи Эдит морфий, и в итоге она пристрастилась к этому наркотику. Усилия всех ее друзей и курсы лечения не дали результата — в лучшем случае она «пересаживалась» с наркотиков на спиртное. Это оказало роковое влияние на ее внешность. Она еще больше похудела, кудри свалялись тусклыми прядями, и в итоге она остригла их. Ее лицо, по отзывам очевидцев, напоминало «череп, обтянутый кожей». И все равно она продолжала притягивать мужчин. Велогонщика сменил музыкант Жак Льебрар, за ним последовали галерист Андре Шеллер и шансонье Жорж Мустаки. Все они были моложе Эдит, которая с грустью говорила: «Популярность имеет свои минусы. Теперь все мужчины, когда спят со мной, ни на минуту не забывают, что имеют дело с самой Пиаф».

Как ни странно, в этот период она спела лучшие свои песни. Боль и горечь соединились в них с отчаянным вызовом судьбе, с желанием по-прежнему жить и любить. Это и «Падам, падам», написанная ее старым другом Анри Конте, и «Милорд», слова которой принадлежат Мустаки. И, конечно, «Я не жалею ни о чем» — этот бессмертный шедевр в сентябре 1960-го принес Пиаф молодой поэт Шарль Дюмон. Через две недели зал «Олимпия» потрясенно слушал, как маленькая женщина поет:

«Non! Rien de rien...

Non! Je ne regrette rien…

Ni le bien qu’on m’a fait,

Ni le mal tout c5 a m’est bien e’gal…»

«Нет! Ничего ни о чем...

Нет! Я не жалею ни о чем —

Ни о добре, которое мне сделали,

Ни о зле, которого не помню».

«Я начинаю жизнь с нуля» — так кончалась песня, после которой громадный зал сотрясли овации. Но сказать это было гораздо проще, чем сделать. Удерживал груз прошлого, тянули назад друзья, твердившие в один голос — все хорошо, менять ничего не надо. На имени Пиаф к тому времени кормились десятки людей, судьбами которых она распоряжалась с бесцеремонностью истинной звезды. Одних прогоняла, как Симону Берто, которая попалась на краже хозяйских драгоценностей. Других возвышала, как 26-летнего греческого парикмахера Теофаниса Ламбукаса, ставшего ее последней любовью. По привычке решив сделать из него звезду эстрады, она придумала ему новую фамилию — Сарапо. Это была единственная известная ей греческая фраза, означавшая «Я тебя люблю».

Незадолго до этого Эдит вернулась из поездки в Америку, где завела роман с художником Дугласом Дэвисом. Вскоре они расстались, два года спустя Дуглас разбился на самолете. Умерла от перитонита и давняя чудесная подруга Эдит — композитор Маргерит Монно. Узнав об этих двух смертях, певица плакала: «Я всем приношу несчастье!» Тео Сарапо утешал ее: «Нет, мне ты принесла счастье. Много счастья!» В октябре 1962 года они поженились. На церемонии все обратили внимание на отекшее лицо и слезящиеся глаза невесты, рядом с которой жених выглядел особенно молодым и цветущим. Но голос Пиаф остался тем же, и она доказала это во время долгого турне по Франции вместе с Тео. Публика тепло принимала ее, еще не зная, что это прощальные гастроли.