Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1967 год

В Северном океане дрейфует много огромных ледовых островов из вечного льда, оторвавшихся от материков еще в давнюю эпоху. Одним из таких, возможно, и была знаменитая Земля Санникова. Но среди хаоса торосов за остров нетрудно принять и облако и далекую льдину...

В сентябре 1937 года мы вылетели на поиски пропавшего самолета знаменитого Леваневского. Задача наша была простой — разведка погоды.

Возвращаясь обратно, мы получили радиограмму, что прямо по курсу сплошной туман. Нам предложили следовать на юг Земли Франца-Иосифа, отыскать остров, подходящий для посадки, сесть и ждать. Раздумывать некогда. Запас горючего ограничен. Решили лететь в северо-западную часть архипелага и произвести посадку где-нибудь на острове Эдуарда или на Гармсуорт, а если на них не окажется подходящей площадки — лететь еще южнее и сесть или на Землю Александры, или Георга.

Не доходя до острова Эдуарда, идем вниз. Выходим из облаков. И, к своему удивлению, обнаруживаем... чистую воду! Летчики — Мазурук и Козлов— смотрят с недоумением то на меня, то на пенящееся бурное море.

«Где острова?» — спрашивают у меня.

«Не дошли еще по времени», — не совсем уверенно отвечаю, лихорадочно проверяя данные счисления. Смотрю на карту: вот три острова — Эдуарда, Гармсуорт и Артура. Проверяю расчеты. Верно. Но островов нет.

Вдруг далеко впереди, левее, показалась шапка высокого ледяного купола. Я не верю глазам. Это, несомненно, остров Артура... Но где же остальные?

Мазурук пытливо смотрит на меня и просит карту. Я кричу:

«Островов нет! Они исчезли! Остался один остров Артура!»

Мазурук качает головой.

«Поздравляю с географическим открытием!»

Но сейчас не время думать о географии. Бензин подходит к концу.

«Через 10—15 минут, — иронически бросает бортмеханик, — вряд ли кто узнает об этой новости».— И показывает вниз на волны.

Не меняя курса, летим вперед. Вскоре забелела полоса пологого берега Земли Георга с редкими скалами. Оранжевый корабль мягко садится на замерзшую почву.

Разбиваем палатки. После хорошего обеда ребята принимаются за меня.

«Ну, где же острова, штурман?»

«Их и не было! — и я пытаюсь «убить противника» эрудицией. — Англичанин Джексон наблюдал их в девяносто четвертом или в девяносто шестом издали, со льда. Он мог ошибиться...»

Утром установилась ясная погода. Нам сбросили бензин. Мы поднялись в воздух и снова оказались на траверзе Артура. И по-прежнему двух других островов не было!

«Жаль, но острова придется закрывать», — разочарованно произнес Мазурук.

Через несколько дней мы снова прилетели в это место, обшарили все море Королевы Виктории. Но по-прежнему в воде одиноко торчал лишь остров Артура.

Горькое чувство не покидало меня долгое время. Ведь наше открытие лишило человечество двух островов. Пусть мертвая, оледенелая, с крутыми базальтовыми берегами, но это была земля...

Лишь через пятнадцать лет я смог хоть немного «рассчитаться» за это географическое «злодейство». В 1952 году мы с Черевичным и гидрологом Гордеенко пролетали через глухой, если так можно выразиться сейчас об Арктике, район в полутора сотнях километрах за полюсом.

И тут среди мертвого океана мы увидели землю. Настоящий остров.

Не ледяной — остров был сложен из темных пород. Отчетливо выделялись русла ручьев на его крутых боках. Мы хорошо знали, что здесь на картах не обозначено никаких земель. В первый же миг мы поняли, что это наш остров. Пусть он расположен не в советском секторе Арктики, но открыли-то его мы.

А потом... Потом мы несколько раз бывали еще в том районе, но больше ни разу мне не удалось увидеть этот остров. И никто другой о нем ничего не сообщал. Я-то уверен, что мы с Черевичным в первый раз не ошиблись. Остров есть... Его просто кто-нибудь откроет еще раз. И тоже в каком-нибудь обычном, будничном полярном рейсе...

— Валентин Иванович, — взял слово Георгий Борисович Федоров, — затронул тему будничности открытия, тему чрезвычайно сложную.

И когда редакция пригласила меня принять участие в беседе в Кают-компании, я испытал некоторое смущение.

Кают-компания!.. Одно название чего стоит! В памяти всплывают романтические и грозные видения, картины знаменитых маринистов, со школьных лет любимые стихи:

Вы все, палладины Зеленого Храма,

Над пасмурным морем следившие румб...

А я представитель самой «земной» на свете профессии — археолог. Клянусь черепахами Тэсмана, как говорил один из героев Джека Лондона, положение не из самых легких... Да, конечно, и в нашей работе бывают случайные, неожиданные открытия, бывает свое «вдруг», а только не в нем суть. Момент открытия часто бывает случаен, но вот факт открытия почти всегда закономерен, подготовлен трудом и знаниями. Ведь наша главная задача не в эффектных находках, а в восстановлении жизни ушедших поколений во всем ее многообразии...

...Небольшая статуэтка из обожженной глины с коричневой лощеной поверхностью — подперев лицо ладонями и поставив локти на колени, сидит широкогрудый сильный человек. Резкие грани подчеркивают мощную мускулатуру тела. Голова на высокой стройной шее поднята, внимательный взгляд широко раскрытых странных треугольных глаз устремлен куда-то ввысь и вдаль».

Эта статуэтка, как установил нашедший ее в одной из древних могил мой коллега и друг румынский археолог Думитру Берчу, была сделана еще в конце каменного века, в эпоху неолита, и относится к культуре Хаманджия, распространенной в VI—II тысячелетиях до нашей эры на Нижнем Дунае.»

По выразительности, динамике, мастерству исполнения, лаконизму и точности лепки эта небольшая скульптура может быть смело отнесена к шедеврам мирового искусства, безотносительно ко времени, когда она была сделана. Как ярко и убедительно, как вдохновенно и просто показал неведомый скульптор величие человеческой мысли, ее благородство и глубину!

Неолит... Удивительная эпоха. Впервые человек подошел к овладению металлом — и это было началом того стремительного скачка, который за несколько тысяч лет привел его от каменного топора к космическому кораблю. Человек впервые научился не только пользоваться дарами природы, но и производить их: выращивать злаки и разводить скот, впервые освоил изготовление глиняной посуды... Да, многое из того, что предопределило победоносное и быстрое развитие человечества в последующее время, начиналось в эту неповторимую эпоху.

Не в предчувствии ли этих великих событий, пронизывая взглядом тысячелетия, задумался мыслитель из Хаманджии?

...Я получил в подарок точную копию «Мыслителя», а когда по приезде в Москву показал ее кинорежиссеру Михаилу Ильичу Ромму, он сразу оценил скульптуру по достоинству. Михаил Ильич снял «Мыслителя» в своем фильме «Обыкновенный фашизм», где этот открытый археологами неолитический человек вместе с роденовским творением и с лучшими произведениями искусства нашего времени сражается против темных сил, отстаивая прекрасный и светлый мир гуманизма, добра и справедливости.