Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1985 год

— А, Махмуд! — обрадовался Абу Самир.— Хорошо, что ты вернулся. Понимаешь, с гранатами туго! Пошлю-ка я тебя в Тир. Зайдешь в штаб «Фатха» («Фатх» — крупнейшая организация Палестинского движения сопротивления.) , скажешь пароль. Погрузишь гранаты в машину, возьмешь охрану и сюда. Может, проберетесь проселком. Это вопрос жизни и смерти! — Абу Самир положил Махмуду руку на плечо и посмотрел прямо в глаза. — Иначе танки нам не сдержать. А они могут двинуться на лагерь в любой момент.

Махмуд был очень доволен, что ему дают столь важное поручение.

— Ну что ж, сделаю,— ответил он. Марьям обняла брата.

— Махмуд, пожалуйста, осторожнее! Помни: будешь жив ты — выживу и я.

Махмуд кивнул, поцеловал сестру и не оглядываясь зашагал прочь.

Поначалу он шел, прячась за стволами апельсиновых деревьев. Потом в просветах между деревьями мелькнули развалины ипподрома, построенного еще древними римлянами. До Тира оставался километр, не больше.

Махмуд легко соскочил с пригорка и начал пробираться меж нагромождений камней. Он огляделся: где-то здесь должна быть передовая застава народной милиции. Никого не видно. Справа, со стороны лагеря беженцев Бурдж аш-Шимали, доносилась перестрелка. Ветер с моря приглушал звуки боя. Махмуд взобрался на камень.

— Эй, есть тут кто? — громко крикнул он. Ответом ему была автоматная очередь. Махмуд соскользнул с камня, больно ударился о землю и потерял сознание.

2

Когда Махмуд пришел в себя, солнце стояло в зените. Он лежал на боку. Руки были связаны за спиной. Рядом сидели и лежали еще человек сорок. Нестерпимо болела голова. «Видно, саданулся о камень, когда падал»,— подумал Махмуд. Он попытался встать, но не смог. Правую ногу пронзила острая боль. На джинсах выше колена выступила кровь. «Зацепило все-таки!» — мелькнуло в голове.

Махмуд осмотрелся. Местом сбора арестованных служил двор христианской школы. У калитки сидели израильские солдаты. «Как глупо влип!» — подумал Махмуд.

Голова просто разламывалась. Полуденное солнце пекло как ненормальное. Ужасно хотелось пить. Махмуд посмотрел на группу израильских солдат, болтавших на улице возле калитки. Рядом с ними на табуретке стояли бак с водой и кружка.

— Пить...— чуть слышно произнес юноша. Но солдаты не услышали его.— Пить!!! — что есть силы закричал Махмуд.

Один из охранников повернул голову.

— Обойдешься,— сказал он по-арабски почти без акцента и вновь отвернулся.

Все поплыло у юноши перед глазами, и он вновь впал в забытье.

Очнулся Махмуд от собственного стона. Рядом говорили на незнакомом языке. На школьном крыльце израильский офицер что-то отрывисто приказывал трем солдатам. Те односложно отвечали.

— О чем они? — с трудом спросил Махмуд, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Офицер приказывает им сначала как следует допросить всех, а утром предъявить для опознания осведомителям,— откликнулся сосед слева.

— А ты откуда знаешь? — недоверчиво покосился Махмуд.

— Я когда-то в школе учил иврит.

— В школе?

— Ну да! Я учился в Назарете ( Город на севере Израиля, населенный арабами-палестинцами.).

На вид соседу было лет тридцать пять. Одет в добротные брюки и рубашку. Аккуратно подстрижен, выбрит.

— Ты сам откуда, парень? — услышал Махмуд.

— Из Рашидии.

— А семья где?

— Сестра там осталась, старший брат в Сирии, а родители эвакуировались в Бадауи.

— Женат?

— Нет еще.

— Тогда тебе проще,— сказал сосед.— У меня вот четверо детишек. Застряну тут — как жена и дети будут жить?

— А где они?

— В Аммане. Тебя как зовут?

— Махмуд. А тебя?

— Халед.

— А как ты попал в Тир?

— Я учитель, работаю в школе БАПОР (БАПОР — Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ. Имеет в различных арабских странах, где живут палестинцы, свои школы, больницы и другие социальные учреждения.) в Вахдате (Вахдат — лагерь палестинских беженцев под Амманом.) . Начальство хотело перевести меня сюда, в Бурдж аш-Шимали. Обещало зарплату побольше. Ну я и поехал посмотреть. Остановился у одного знакомого учителя, а дом его на самой окраине лагеря. Израильтяне захватили сегодня несколько кварталов. Разбираться не стали: руки за спину — и сюда...

Хлопнула дверь, на крыльцо вышли двое израильских солдат. Они спустились во двор, взяли под руки одного из арестованных и повели в школу. «Началось»,— подумал Махмуд.

Допросы продолжались весь вечер. Время от времени из школы доносились крики. Халеда не били, но когда после допроса он вновь сел рядом с Махмудом, тот заметил на спине учителя жирный черный крест.

— Пометил, гад,— с досадой сказал Халед. — Как только увидел мою карточку беженца, сразу краской — раз-раз по рубашке!

— Зачем, интересно?

— Чтобы охране было видно, где палестинец, а где ливанец.

— Ну и что? — не унимался Махмуд.

— Пойми, если израильтяне будут обращаться с ливанцами так же, как с палестинцами, кто поверит их сказке, будто они пришли в Ливан, чтобы уничтожить базы партизан — так называемых «палестинских террористов». К тому же израильтяне хотят посеять рознь между ливанцами и нами, чтобы мы не могли вместе бороться против них...

Темнело. С крыши школы во двор ударил мощный луч прожектора. На мгновение Махмуд и Халед зажмурились — так ярок был свет.

К Махмуду подошли два израильских солдата:

— Вставай, пошли!

— Не могу — нога прострелена.

Солдаты без лишних слов подхватили Махмуда под мышки и потащили по двору. Его ноги волочились по гравию, оставляя глубокие борозды. От боли у юноши темнело в глазах.

В школе было душно. Толстые каменные стены, вобравшие за день зной, теперь щедро источали его. В пустом классе за учительским столом сидел офицер. Солдаты подняли Махмуда, стали ощупывать его, выворачивая карманы.

Офицер не торопясь рассматривал вещи Махмуда. Потряс пачку сигарет, щелкнул зажигалкой. Подержал в руках ключи. Да, такой суммой не разживешься... Начал разглядывать карточку беженца. Сделал знак рукой солдату. Тот схватил со стола пульверизатор с краской, нагнул голову Махмуда и дважды брызнул ему струей по спине: сверху вниз и слева направо. Офицер заговорил на иврите, один солдат переводил.

— Как тебя зовут?

— Махмуд. Махмуд Абу Кифах.

— Палестинец?

— Да.

— Сколько лет?

— Двадцать два.— Махмуд не понимал, зачем офицер задает эти вопросы. Ведь в карточке все написано.

— Профессия?

— Шофер.

— А, значит, возишь террористов?

— Никаких террористов я не вожу! — резко ответил Махмуд.

Лицо офицера стало жестким. Он плотно сжал губы.

— К какой организации принадлежишь?

— Ни к какой!

— Значит, возишь всех террористов подряд?