Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1985 год

«Уже через тридцать сантиметров,— свидетельствует в своем дневнике Петренко,— мы наткнулись на плотно спрессованный слой костей и мумий. Стало очевидным, что жертв, погребенных внизу, гораздо больше, чем допускалось для пещеры-западни. Если и можно согласиться с тем, что верхние тела и предметы оказались в пещере по воле жестокого рока, то нижние, «спрессованные», скелеты наверняка попали сюда не случайно. В этом районе когда-то хозяйничали разбойничьи шайки, которые грабили торговые караваны, проходившие в Бухару долиной Кугитангдарьи. Подобная пещера — если разбойники изучили расположение провалов — могла служить надежным убежищем или местом дележа добычи».

Одну за другой извлекали спелеологи находки из неглубокого шурфа. Кости вперемешку с черепами, камни, мумия девушки.

После долгих консультаций по телефону с «крышей», где нес вахту Иминджан Масимов, спелеологи отобрали для подъема мумифицированные конечности, рога горных козлов, обернули куском полотна и бережно положили в мешок мумию леопарда. По команде груз медленно поехал вверх— на «крыше» сантиметр за сантиметром выбирали веревку.

Преграждающие дорогу

«...Выехал я из Самарканда в сопровождении классного топографа титулярного советника Петрова, переводчика Федора Лаврентьевича Жукова и трех джигитов. Казачий конвой, обыкновенно сопровождающий в Средней Азии наших путешественников, я не взял, чтобы не стеснять себя в быстрых и значительных переходах» — так начал описание поездки по Кугитангу в 1879 году журналист Н. А. Маев, глубокий знаток обычаев народов Бухарского ханства, член-корреспондент Русского географического общества.

«Местность, по которой я проезжал вторично, еще мало известна,— подчеркивал он далее.— Никто из русских не посещал еще прямой дороги, соединяющей Келиф с Гузаром».

До поездки Маева переход через Кугитанг практически не был известен географам. Вьючные дороги, петляющие по труднопроходимым кугитангским ущельям, были тяжелы и опасны. В любом месте можно было ждать нападения «юлтусаров» — «преграждающих дорогу». Поэтому торговые люди, вынужденные пересекать эти горы, обычно держали при себе сильную охрану.

«Близ страны, в которую мы теперь вступаем,— отмечал, проезжая Кугитанг в 1832 году, путешествовавший под видом торговца лейтенант Ост-Индской компанейской службы Александр Борнс,— живет племя узбеков, называемое лекей, известное своим грабительством. У этих разбойников есть поговорка, которая проклинает всех умирающих в постели, потому что, по их мнению, каждый истинный лекей должен окончить жизнь в набеге. Меня уверяли, что иногда и женщины сопровождают мужей своих в подобных экспедициях».

Что интересно, это высказывание не выглядит, по мнению этнографов, преувеличением. Между Гиссарским и Кугитангским хребтами действительно обитало племя, весьма склонное к «алламанам» — набегам с целью грабежа.

Из заметок того же автора можно реально представить, как происходило нападение на караван:

«Достигнув вершины, мы увидели шайку разбойников, переходивших через горы. Крик «Алламан! Алламан! — Разбойники! Разбойники!» вскоре распространился между нами: мы выслали отряд, чтобы встретить их и, если возможно, отразить. Заметив наши приготовления, они отложили намерение напасть на нас... Мы немедленно продолжили путь, а разбойники заняли ущелье, как скоро мы оставили его. Вся добыча их состояла из двух навьюченных верблюдов, отставших от каравана. Их схватили на наших глазах вместе с погонщиками, которые с этой минуты сделались невольниками на всю жизнь: если бы мы не наняли конвоя, то, видно, подверглись бы одинаковой участи и на другой день пасли бы в горах стада. Вся шайка имела хороших лошадей и состояла из людей отчаянных: раздосадованные ускользнувшей от них добычей, они напали ночью на деревню, где мы вначале намеревались остановиться».

Таким был Кугитанг в прошлом веке — диким, неприступным, опасным. И лишь Маев смотрел в будущее оптимистично:

«Дорога пролегает по равнине, и лишь небольшой ее участок пролегает через горы,— сообщал он в Географическое общество.— Эта вьючная тропа может быстро быть превращена в колесную».

Непрочитанная страница истории

Мы стояли у плоского камня и смотрели, как археологи укладывали в ящик мумию леопарда.

— Отправляем леопарда в зоологический музей,— сказал палеозоолог Геннадий Барышников.

В стороне археологи разбирали найденные в пещере предметы. Тулеген осторожно приподнял за край большой кусок полуистлевшего войлока.

— Кечё-кошма,— задумчиво проговорил он,— ее используют для покрытия пола в юрте. А эти уукбавы не простые веревки из верблюжьей шерсти: ими связывают жерди, составляющие каркас жилища кочевников. И еще одна деталь юрты — чангарак — она служит для крепления верха дымохода.

— Большой деревянный круг — это узбекское блюдо — табак,— добавил Ахмед-ака.— А деревянные трубы — предмет вовсе не загадочный. Это куби — вполне исправная маслобойка для приготовления масла из овечьего молока. Такую утварь и сегодня можно найти на летовках кугитангских чабанов.

— Значит, все это попало в пещеру не так уж давно?

— Трудно сказать... Быт горных пастухов не менялся столетиями. Только сейчас мы зажили по-другому.

Петренко достал из мешка новые предметы.

— Смотрите, кийгич,— удивленно воскликнул Тулеген, рассматривая небольшой кусок материи.— Такую шапочку носили под салла — головным убором в виде тюрбана — женщины племени конграт. И узор на старом хурджине тоже конгратский...

Конграты пришли в Среднюю Азию еще с Чингисханом и частично осели в Кугитанге, вытеснив или растворив в себе более давних обитателей этих мест — таджиков и полуоседлое тюркское племя карлуков. Позднее вокруг первоначального монгольского ядра конгратов объединились различные тюркские племена, стремившиеся примкнуть к этому крупному и могущественному кочевому союзу.

В начале XVI века при завоевании державы Тимуридов объединенными узбекскими племенами во главе с Шейбани-ханом конграты составляли основную ударную силу кочевников. Видимо, тогда вожди племени и потребовали от Шейбани-хана окончательно утвердить за конгратами обширную территорию между Гиссарским хребтом и Аму-дарьей, включавшую в себя Байсунские и Кугитангские горы. Трудно сказать, сколь мирно складывались их отношения с соседями: многовековой процесс взаимовлияния и взаимопроникновения ираноязычного оседлого населения и тюркоязычного кочевого не мог проходить в те времена только мирным путем, без периодических феодальных усобиц, без отдельных вспышек племенной и общинной вражды. Вся история Средней Азии с XVII века и до присоединения ее к России в 60-х годах XIX века — это почти беспрерывные войны. Как говорили старики, «жизнь человеческая тогда ничего не стоила».