Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1985 год

8 ноября 1943 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР, утвердивший эти ордена и их статуты.

Орден «Победа» является высшим военным орденом. К тому же это и произведение ювелирного искусства. Им награждаются лица высшего командного состава за успешное проведение боевых операций в масштабе одного или нескольких фронтов, в результате которых в корне меняется обстановка в пользу Советской Армии. За время Великой Отечественной войны орденом «Победа» было произведено девятнадцать награждений. Орден «Победа» за № 1 был вручен Маршалу Советского Союза Георгию Константиновичу Жукову. Маршал Жуков, Генералиссимус Советского Союза И. В. Сталин и Маршал Советского Союза А. М. Василевский были награждены этим орденом дважды.

Орден Славы — особый знак солдатской доблести. Им награждали рядовых бойцов и сержантов, а в авиации — и летчиков, имеющих звание младшего лейтенанта, за личную отвагу, за личный подвиг. Награждение орденом Славы производилось последовательно: III степенью, II степенью и I степенью.

Ночной рейд

В то утро Георгий так и не закончил письмо. Он писал отцу, что на фронте у них вторую неделю стоит затишье. Затем уточнил: «...относительное, конечно. Наш полк долго наступал. Потом бои стихли, прекратилось движение войск, нам приказали окопаться. В землянке нас много, поэтому тепло...» Георгий писал еще, что чувствует себя неплохо, так что «...ты, отец, не беспокойся, надеюсь дойти до Берлина...».

На этом месте и застал его голос вестового.

— Старшего сержанта Исраеляна,— влетели слова в распахнутую дверь землянки,— к командиру полка!

— Опять письмо не дописал,— буркнул в ворот шинели Георгий.

Когда за ним захлопнулась дверь, издав звук лопнувшей струны, Семен Скороходов, считавшийся в отделении Исраеляна лучшим сапером после самого командира, высказал догадку:

— Значит, наступать пойдем. Раз Георгия к командиру полка позвали, неминуемо бой начнется.

Идя в штаб полка, Исраелян тоже думал о том, что скоро, а может, и завтра, жди наступления...

В штабной землянке было уже накурено. Исраелян доложил о прибытии по всей форме и забился в угол. Он увидел своего комвзвода, комроты, его замполита и командира взвода разведки, давнего своего знакомого... Пока Георгий узнавал в полумраке собравшихся, вошли еще несколько офицеров, и полковник Кротов поднялся из-за самодельного стола.

— Собрались все, кто нужен для проведения намеченной операции,— начал он спокойно, чуть торжественно.— Полковая разведка донесла, что на той стороне стало больше солдат, увеличилось количество огневых точек...

Полковник развернул сложенную гармошкой карту и указал те огневые точки на участке 140-го стрелкового полка, которые были известны командованию. Две артиллерийские батареи у самого берега озера Ильмень; два пулеметных гнезда — по траншее, метрах в десяти от проволочного заграждения; миномет в центре участка. Оставив карту, комполка уточнил обстановку:

— Недавно мы допросили «языка», немецкого лейтенанта. Он утверждает, что немецкое командование устраивает для части своих солдат двухдневный отдых — сегодня и завтра.

Далее командир полка поставил задачу:

— Взвод полковой разведки и взвод автоматчиков под командованием лейтенанта Зубатова, а также саперное отделение под началом старшего сержанта Исраеляна внезапно атакуют траншеи и окопы противника, завязывают бой и в ходе его определяют огневые средства врага, суть и качество инженерных сооружений. Вопросы?

В землянке стояла тишина. С вопросами никто не спешил. Георгий представил, что надо будет сделать его отделению, и мысленно уже прикидывал объем работы...

— Начало операции в двадцать часов. Все свободны.

На прощание полковник пожал руку Исраеляну и напутствовал:

— Помощь, которая потребуется отделению, окажут комроты Петухов и ваш комвзвода. Они и уточнят вам задачу.

По дороге в отделение Исраелян обдумывал предстоящий рейд: надо как следует изучить днем местность, дать поспать солдатам, подготовить инструмент... Он еще не знал, что за разведкой боем последует большая операция по разгрому вражеского гарнизона в селе Звад. Там противник сосредоточил склады оружия, боеприпасов и продовольствия.

Возвратясь в свою землянку, Исраелян приказал:

— Отделению отдыхать до четырнадцати. Потом подготовка к рейду.

Отдав распоряжение, Георгий быстро зашагал на передовую. Его худая, невысокая фигура вскоре появилась у командирской стереотрубы.

— Располагайтесь, старший сержант,— сказал комроты Петухов дружески.— Если замерзнете, можно погреться в третьем от края блиндаже.

— Не беспокойтесь, товарищ старший лейтенант. Я одет тепло.— Он распахнул шинель, и Петухов увидел на нем шерстяную домашнюю душегрейку.

К Исраеляну в роте относились с почтением. За два года войны никто не подорвался на мине в полосе, где работал Георгий.

— Он сапер божьей милостью,— говорил в кругу офицеров Петухов...

В восьмом часу, когда стемнело, а по трофейному радиоприемнику транслировался из Москвы праздничный концерт, отделение Исраеляна покинуло блиндаж и ушло к передовой. В назначенное время саперы встретились с разведчиками и стрелками.

...Свои минные заграждения саперы преодолели легко. Тут они знали все назубок. Но поработать пришлось — мин двадцать разрядили они и отнесли в сторону. Стояла холодная сырая погода, и разборка заграждений разогрела саперов.

До вражеского минного поля оставалось метров триста, когда взлетела первая, а за ней вторая осветительные ракеты. Погасли ракеты. Саперы, а за ними, чуть поотстав, разведчики и стрелки поползли к цели. Еле слышно шуршала одежда, задевая за пожухлую траву и твердые комья земли. Холодно светила луна. Редкий туман рассеивал ее свет, но Георгий в такие минуты все равно не любил луну. Она мешала ему и всем, кто двигался к вражеским траншеям.

Рядом с Георгием тяжело дышал Скороходов. Слева ползли Пащенко и Балаханов, с другой стороны — Семенов и Роганов, остальные пять человек — сзади. Миновали два куста слева, которые Исраелян наметил днем как ориентир. Надо доползти до третьего, и начнется минное поле немцев.

Наконец Исраелян увидел впереди и чуть левее от себя темный куст и поднял руку над головой. Это означало, что впереди минное поле. Снова прямо над саперами взмыли, шипя, две ракеты, и еще одна — подальше, на правом фланге. Все замерли, прижав головы к земле.

Спустя минуту-две Исраелян начал работать. Через каждые десять-двадцать сантиметров он осторожно вгонял в землю щуп впереди себя, слева и справа. Ему одному было слышно шуршание комков земли и треск разрываемых щупом корней травы. Осторожны уколы щупа. Один, второй, третий... Вдруг послышался слабый скрежет: железный стержень коснулся металла. Исраелян дотронулся до плеча Скороходова: «Мина». Семен передал остальным: «Стой! Не двигаться!»