Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1973 год

Заключенный лежал неподвижно на нарах. Во мраке. Ему не спалось.

Он думал.

Что же случилось, черт побери?

Как все это вышло?

Кто-то должен знать ответ.

Кто?

Конец

Сокращенный перевод со шведского Л. Жданова

Тридцать шесть миллионов человек на семи тысячах островов — это Филиппины. Цифра «семь тысяч» звучит, конечно, внушительно, но следует иметь в виду, что в нее включаются и такие острова, как Лусон с его многомиллионным населением, огромный Минданао, заросший бескрайними лесами Миндоро и безымянные и безлюдные клочки суши, почти незаметные даже на самой крупномасштабной карте.

На Филиппинах говорят на восьмидесяти с лишним языках, но и тут следует иметь в виду, что для статистики и государственный тагальский язык — язык, и наречие племени тасадай манубе тоже язык.

Мы говорим об этом потому, что цифры, оторванные от того, что за ними стоит, зачаровывают: восемьдесят, а то и больше языков, семь тысяч островов, десятки народов и племен...

Из тридцати шести миллионов филиппинцев четыре составляют то, что на официальном языке называется «культурными меньшинствами». Четыре миллиона — девятая часть населения, но именно на нее приходится то огромное многообразие племен, языков и культур, которое делает Филиппины раем для этнографов.

Гористые острова, покрытые джунглями, разделены морем. Потому и сохранились здесь недоступные уголки, полностью или почти полностью изолированные от внешнего мира, населенные племенами, происхождение которых, язык и культуру с трудом пока может объяснить наука.

Большинство «культурных меньшинств» живет в горах, куда ведут крутые и узкие тропы, которые нелегко найти постороннему человеку. Еще труднее, добравшись туда, договориться: языковой барьер может оказаться потруднее горного.

Даже в филиппинской столице Маниле немногие представляют себе жизнь своих сограждан, принадлежащих к «культурным меньшинствам», места, где они живут, и возможности общения с ними.

Вот почему именно на Филиппинах были сделаны самые сенсационные этнографические открытия последних лет. Причем можно не сомневаться: еще далеко не все открыто, немало загадок ждет своего часа.

Ждут своих исследователей и загадки почти первобытного племени мангианов, населяющих горные районы острова Миндоро.

Конечно, мангианы — не тасадай манубе, и они знают, что есть вокруг них целый мир, и о них этому миру тоже давно известно. Однако в жизни и обычаях этого племени так много непонятного и странного, что, с какой стороны ни возьмись, сразу захлестывает исследователя море вопросов. Возьмите, к примеру, хотя бы почту мангианов.

Мангианы пользуются самым простым в мире и, может быть, самым надежным видом почты. Можно спросить: к чему первобытным людям почта, необходимый атрибут высокоразвитого цивилизованного общества? А разве первобытным людям нечего сообщать друг другу? Мангианы же — их примерно тысяч тридцать или сорок — разбросаны на огромной территории, и деревню от деревни отделяют дни и недели пути.

Для своей почты мангианы не используют ни бумаги, ни конвертов, они в глаза не видели авторучки, и вряд ли удастся почтовому ведомству в Маниле заставить их в ближайшем будущем купить хотя бы одну-единственную почтовую марку. Тем не менее их послания — приглашения в гости, сообщения о смерти или рождении, об успешной охоте — доставляются адресату без промедления. Пропавшее письмо — редчайший случай.

Мангианы посылают друг другу бамбуковые «письма». Они вырубают из куска бамбукового ствола пластинку и острием ножа вырезают сообщение на зеленой коре. Затем на другой стороне бамбука вырезается адрес. Например, «Бускадо в Хавали».

Понятно, что речь идет о старике Бускадо, проживающем в бамбуковой хижине над обрывистым берегом реки Хавали.

«Письмо» вкладывают в расщепленный ствол бамбука, воткнутый в землю на видном месте у тропы, ведущей к Хавали.

Первый же прохожий, идущий в нужном направлении, возьмет послание и пронесет его до тех пор, пока не свернет в сторону от тропы, ведущей к дому почтенного Бускадо. Тогда он точно так же срежет бамбуковый ствол, расщепит его и укрепит в нем «письмо» до следующего прохожего. (Если здесь уместно такое сравнение, то «письмо» движется по методу автостопа, меняя несколько раз «средства передвижения», прежде чем дойдет до цели.) Поскольку мангианы ходят много, всегда рады помочь ближнему, безукоризненно честны и, кроме того, передвигаются с немыслимой скоростью, бамбуковое письмо попадает к месту назначения куда быстрее, чем нормальное письмо в городских условиях. Правда, при мангианском способе не существует тайны переписки. Но что и от кого скрывать мангианам?

Если какой-нибудь человек найдет у водопада (излюбленного места встречи мангианских влюбленных) аккуратно вырезанный кусок бамбука без адреса с единственным словом: «Пусть!» — ему ясно, что это письмо трогать не следует: адресат придет за ним сам.

Бамбуковая почта, несомненно, загадочная особенность мангианов — ведь ни у каких других племен, близко и далеко от них, ничего подобного нет. Но раз есть переписка, значит, есть и письменность. Откуда могла она взяться у народа столь отсталого, у народа, знающего счет лишь до десяти?

Когда испанцы завоевали Филиппины, они обнаружили, что у местных жителей есть письменность. Письменность эта, сильно отличаясь у разных племен, имела общее индийское происхождение. Испанцы, известные мастера искоренять все греховное и языческое, принялись истреблять эту письменность, а заодно и людей, ею владевших, с такой энергией, что в скором времени филиппинская письменность исчезла. Как полагали, навсегда. И лишь относительно недавно исследователи установили, что у трех племен «культурных меньшинств», надежно изолированных от соприкосновения с испанцами, а потом и с американцами, сохранилась письменность, очень схожая с древней.

Письменность мангианов — слоговая; в ней пятнадцать согласных и три гласных: а, и, у. (В слоговом письме нельзя написать, к примеру, слово «банан» пятью буквами: есть особый значок-сочетание «б» и «а» — «ба», особый «н» и «а» и особый для «н» без гласного.) Есть в мангианской письменности, по мнению специалистов, определенные черты сходства с древнеиндийским санскритским алфавитом.

Но как попала эта письменность к мангианам, племени нагих людей в горах острова Миндоро? Однозначного ответа этнографы не дают. Были предположения — скорее всего далекие от истины, — что мангианы попали на Миндоро в незапамятные времена из Индии. Были теории, что обучили их писать и читать ученые люди, бежавшие в миндорскую горную глушь от свирепствовавших испанцев, когда те истребляли исконную культуру Филиппинских островов. Наконец, некоторые ученые склоняются к мысли, что мангианы стояли некогда на значительно более высокой ступени развития.