Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1984 год

— Есть ли в городе исторические памятники? — спросил я у Исмаила Хейдара.

— Конечно! — ответил он.— Поехали, тут близко!

Неподалеку от набережной, возле отеля «Шератон»,— широкий, на английский манер постриженный газон. Посредине глинобитная стена с деревянными воротами.

— Вот такая стена в прошлом окружала наш город. Мы решили сохранить ее кусочек для потомков,— не без гордости сказал Исмаил.

— А в каком же веке она построена? — полюбопытствовал я.

— Как в каком? — ответил вопросом мой провожатый.— В нынешнем! В начале нынешнего,— после небольшой паузы уточнил он.

Еще в середине XX века столица Кувейта представляла собой захолустный глинобитный городок. Немногочисленные жители страны занимались тем же, чем промышляли и первые кувейтцы, пришедшие сюда в начале XVIII века из Аравии,— рыбной ловлей и добычей жемчуга.

Перемены в Кувейте связаны исключительно с нефтью. Еще не так давно доход от ее экспорта почти достиг 15 миллиардов долларов! По масштабам страны сумма просто астрономическая. Правда, с падением уровня добычи нефти снизились и доходы. В 1982 году — впервые за много лет — государство свело свой платежный баланс с дефицитом. Это тревожное для страны явление еще более обострило вопрос, который уже не один год задают наиболее дальновидные деятели: не построены ли кувейтские дворцы на песке — не только в прямом, но и в переносном смысле? Не пора ли создавать современную многоотраслевую экономику, как говорят экономисты, диверсифицировать — то есть разнообразить — источники дохода? Ведь запасы нефти не вечны. При среднем уровне добычи их, правда, должно хватить до конца XXI века. А что будет дальше?

Нельзя сказать, чтобы правительство Кувейта не задумывалось над этими вопросами. Но от создания многоотраслевой экономики оно упорно уклоняется. Один кувейтский политический деятель такую позицию объяснил коротко и ясно: для перестройки экономики потребуются дополнительно сотни тысяч иностранных рабочих, а в социальном отношении это весьма взрывоопасно. Поэтому правительство принимает половинчатые меры. Создан так называемый «резервный фонд поколений», куда ежегодно отчисляется до 10 процентов государственных прибылей. Средства фонда не могут быть использованы до начала будущего века...

Собираясь в Эль-Кувейт, мы были твердо уверены, что найдем в этом городе традиционный сук — красочный арабский базар, где можно купить буквально все — от иголки до верблюда. И были разочарованы.

Собственно, сук в Эль-Кувейте есть, но на нем продаются почти исключительно продовольственные товары. Что же касается иных товаров, то для торговли ими построено несколько крупных универмагов. Каждая секция в таком универмаге — это частный магазинчик. Поначалу мне показалось, что самый распространенный здесь товар — часы и фотоаппараты, главным образом японского производства. Такое впечатление, что жители Кувейта только и делают, что ломают свои часы и занимаются фотолюбительством. Как на грех, мои часы были в исправности, так же, впрочем, как и фотоаппарат. Однако если бы я вернулся из Кувейта без подарка для своей маленькой дочери, она бы меня не поняла. Найти же в этой чудовищной помеси универмага и базара лавку, где продаются игрушки, оказалось делом вовсе не простым.

Через полчаса удача улыбнулась мне. Поднявшись на эскалаторе на второй этаж и миновав два-три торговых ряда, я увидел в одной из витрин игрушечные машины, куклы, кубики. В глубине лавки застыл в полудреме продавец, сопровождая сонным мурлыканьем лившуюся из радиоприемника мелодию. Он не торопясь, с достоинством поднялся со стула.

— Что угодно, мистер?

Я заговорил с ним по-арабски, и мужчина оживился:

— Вот, пожалуйста, мистер, замечательные куклы. А вот мозаика. Или нет. Советую вам купить вот эту швейную машину. Она шьет как настоящая.

Машина действительно была как настоящая, даже с ножной педалью. Смущала меня только ее неумеренная цена. И только тут я заметил, что у продавца египетский выговор.

— Но, мистер,— ответил он на мои сетования по поводу цен,— у меня семья, дети. Мне сегодня надо обязательно заработать два динара, хозяин требует заплатить ему.

— Хозяин чего? — поинтересовался я.

— Вот этой лавки,— ответил продавец, показывая жестом в красный угол.

Там висело заверенное печатью свидетельство, что хозяин лавки — гражданин Кувейта Ахмед Салем.

— За это я плачу ему половину своих доходов,— сказал продавец.

Он не жаловался, просто констатировал факт. Торговаться было бесполезно, и я выложил требуемые шесть динаров.

Незаменимые дау

В центре Эль-Кувейта, возле дворца Ас-Сейф — резиденции эмира, мы обратили внимание на необычную гавань. В маленьком порту не было ни мощных подъемных кранов, ни многометровых складских помещений. Да и суда, пришвартованные к пирсу, не впечатляли своими размерами. Это были небольшие парусные лодки — дау. Такие суда испокон веков бороздили Персидский залив. Сколько лет существуют дау — точно не знает никто. Кувейтцы научились их строить два с половиной века назад, переняв опыт в соседнем Ираке, куда приходилось плавать за пресной водой. Дау использовались главным образом для рыбной ловли и добычи жемчуга. На более крупных судах, водоизмещением до трехсот тонн, получивших название «бум», совершались и дальние путешествия.

Ежегодный торговый вояж — «сафар» — начинался обычно ранней осенью и продолжался шесть-восемь месяцев. В плавание уходили все мужчины семьи в возрасте старше 10 лет. Традиционных маршрутов было два. Первый, более короткий, к берегам Индии. Оттуда везли главным образом тиковое дерево для постройки судов. Второй маршрут, более длинный, к восточному побережью Африки. Там покупали мангровые доски, использовавшиеся для изготовления кровли. По дороге заходили в Аден, где грузились солью, маслом и тканями. Профессия морехода передавалась по наследству. Отцы рассказывали сыновьям о навигационных особенностях маршрута, о течениях, господствующих ветрах, погодных условиях.

Отработанные веками мореходные качества дау настолько хороши, что и в наш век громадных контейнеровозов и супертанкеров, стоящих на рейде в большом порту тут же, неподалеку от дворца Ас-Сейф, эти суденышки не только не исчезли, но и продолжают строиться.

Дау даже конкурируют с иными современными моделями. Флотилия их все время пополняется. В этом мы убедились, побывав в местечке Доха, в тридцати километрах севернее Эль-Кувейта.

На невысоких каменных воротах фанерная табличка: «Верфь № 3: владелец — Хасан аль-Галляф». Огороженный забором квадратик песчаного пляжа и два сарая — вот и вся верфь. Да больше ничего и не надо. Технология строительства дау с веками не претерпела никаких изменений.