Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1984 год

Я дал юноше слово, что передам.

Владимир Беляков, комментатор Гостелерадио СССР, кандидат исторических наук Эль-Кувейт — Москва

Маленький просмотровый зал киноархива. На экране — документальный фильм 1934 года «Герои Арктики». Полвека назад, сразу после первого сквозного плавания «Сибирякова» по Северному морскому пути в одну навигацию, экспедиция на «Челюскине» вышла в такой же поход. «Челюскин» должен был уточнить карту с действительным положением островов, береговой линии, собрать необходимые научные данные о глубинах, течениях, ветрах, льдообразовании и, кроме того, высадить новую смену зимовщиков на остров Врангеля. На судне было 104 человека, в том числе десять женщин и двое детей.

«Челюскину» не повезло. В ноябре 1933 года он вмерз во льды и стал медленно дрейфовать в сторону Берингова пролива. Ледяное поле вместе с судном внесло в пролив, и многие вздохнули с облегчением, предвкушая конец похода. Однако неожиданно сменился ветер, и льдину потащило обратно в Чукотское море. Так начался дрейф судна, который продолжался до 13 февраля 1934 года. Именно в этот день из-за северного ветра льды пришли в движение. Образовалась многометровая гряда торосов, которая с шумом и треском двинулась на корабль...

На экране эпизоды похода: угольные авралы, борьба со льдами, кадры катастрофы, лагерь на льду, прилеты самолетов и, наконец, триумфальная встреча в Москве, на Красной площади...

Кадры производили сильное впечатление, но молчали сами участники событий: это было время немого кино. Их повседневная жизнь, горе, радость — все осталось за кадром. Что переживал капитан Владимир Иванович Воронин, ведя неравную борьбу со льдами? О чем думал руководитель экспедиции Отто Юльевич Шмидт, прежде чем сказать самые нужные слова челюскинцам после катастрофы? Наконец, как себя чувствовали летчики на подходе к «аэродрому» лагеря Шмидта, когда они видели лишь небольшую площадку среди торосов?

Хотелось услышать все из «первых уст». Это было тем более необходимо, что мы (я как кинорежиссер) начали работать над документальным телефильмом «Челюскинская эпопея», посвященным 40-летию плавания. И начались поиски. Они привели к... дневникам челюскинцев, опубликованным в 1934 году — сразу, по горячим следам. А потом стали разыскивать самих участников события...

Мы узнали тогда, что челюскинцы и летчики, их спасавшие, ежегодно 13 февраля собираются в Москве. На эту традиционную встречу москвичи приходят с детьми, внуками. Приезжают из Ленинграда и Д. Васильева со своей дочерью Кариной. Как известно, супруги Васильевы шли на «Челюскине» на остров Врангеля на смену зимовщикам. Шмидт разрешил В. Васильеву, сотруднику Всесоюзного арктического института, взять на зимовку жену, ждавшую ребенка, которая ранее участвовала в чукотско-анадырской экспедиции 1931—1932 годов и имела опыт работы на Крайнем Севере. Во время похода Васильева родила девочку, которую после долгих споров назвали Кариной — ведь она появилась на свет в Карском море! Капитан Воронин собственноручно сделал запись в судовом журнале: «У супругов Васильевых родился ребенок — девочка: счислимая широта 75° 46,5" северной широты, восточная долгота 91° 06". Имя девочки — Карина...»

Теперь у Карины двое взрослых сыновей...

13 февраля 1934 года многометровая гряда торосов двинулась на «Челюскин»... Два месяца трудной и тревожной жизнью жил ледовый лагерь Шмидта. 13 апреля советские летчики вывезли последних челюскинцев.

На одну из традиционных встреч мне посчастливилось попасть. Удивительная деталь: оказалось, все челюскинцы очень хорошо помнили события 1934 года, а день катастрофы — 13 февраля— так, будто все происходило буквально накануне. Я успел записать воспоминания некоторых.

Доротея Ивановна Васильева:

— Кариночке было уже пять с половиной месяцев, я ее покормила и уложила спать. В этот момент послышался гул, треск. Я подумала: очередное сжатие. Муж был в палатке физика Факидова недалеко от «Челюскина» — они наблюдали в лунке, как начала вибрировать поверхность льда и воды, чувствовали: надвигается что-то серьезное. Прибежал геодезист Гаккель и сказал, что нужно собираться, готовиться к высадке на лед. Я переодела Карину в кухлянку, стала собираться и сама. Наша каюта была возле радиорубки, оттуда начали выносить приборы. Снова прибежал Гаккель, и мы спустились по трапу на лед. Муж уже спешил навстречу и повел нас в палатку Факидова...

Анна Петровна Сушкина, биолог:

— В момент самого сильного сжатия я была на льду и видела, как беспокойно вели себя стрелки приборов в палатке Факидова. Я только что взяла донные пробы и собиралась возвращаться на судно. Кто-то попросил передать старпому, что надвигается сильное сжатие. Стоял легкий туман, я побежала по тропинке и услышала гул льда. Вдруг тропинка начала двигаться к «Челюскину», а у меня мелькнула мысль, что это судно надвигается на меня. Вот уже можно протянуть руку и коснуться борта. Очевидно, это был момент, когда льды прорвали борт и вместе с водой хлынули внутрь...

Федор Павлович Решетников, художник экспедиции, ныне вице-президент Академии художеств:

— Незадолго до катастрофы в стороне от «Челюскина» образовалась полынья. Там часто бывали моржи, и мы ходили любоваться ими. В тот день пуржило, но я решил все-таки навестить моржей. Они купались. Задувал ветер, скрипел лед, и вдруг послышались тревожные гудки. Я понял: происходит что-то чрезвычайное. Еще издали я увидел, что судно накренилось. Стало ясно, что «Челюскин» обречен. Вопрос только в том, сколько времени он продержится. Я включился в работу — из носового трюма выгружал листы фанеры. Было довольно жутко слышать, как соседний трюм заполняется водой. Но мы все равно продолжали работать даже тогда, когда в нашем трюме появилась вода. Тут скомандовали — подниматься наверх. Я забежал в каюту — там уже лежал слой снега. Схватил папки, этюдник и выбросил их прямо на лед. Все это потом пригодилось: на льду мы выпустили специальные номера стенгазеты «Не сдадимся!».

Кадры из документального фильма «Герои Арктики» и фотографии из личных архивов летчиков и челюскинцев

Александр Ервандович Погосов. Шел мотористом на остров Врангеля, был дежурным по камбузу:

— Кто-то сказал, что с левого борта надвигается большой ледяной вал. Я быстренько накинул ватник и спустился на лед. Увидел этот вал, он надвигался на меня и все нарастал. Я стоял как завороженный, а потом спохватился и побежал на судно. Раздались тревожные гудки, я включился в разгрузку. Когда «Челюскин» стал оседать, мы подхватили самолет «Шаврушку» и стащили его на лед. Боцман Загорский схватил зубило и начал рубить тросы, чтобы освободить лес, доски — в крайнем случае сами всплывут (оно так и вышло). Когда нос стал уходить в воду, я побежал на корму, а винт уже обнажился. Шмидт (или Воронин) прокричал: «Все за борт!» Я прыгнул. Высота была уже с двухэтажный дом. Вижу, как сошли Шмидт и Воронин, а завхоз Борис Могилевич почему-то замешкался. А корму все выше поднимает, начали катиться бочки, и его сбило с ног. Через мгновение корабль вместе с Борей ушел под лед. Остался только вой ветра...