Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1984 год

Вот почему уже в 20-е годы внимательно следили за работой ЭПРОНа ученые. Изучая случайные находки водолазов, профессор Р. А. Орбели пришел к мысли о необходимости «перевернуть страницу» в истории этой подводной организации, отнюдь не отвлекая ее от насущных задач. Он предлагал поставить рядом с геологическими, гидрологическими, гидротехническими и флоро-фаунистическими изысканиями исторические подводные изыскания с использованием средств того времени. Он мечтал о Музее подводных изысканий, призывал к массовому походу в изучении « подводной старины». Великие народы, культуры и цивилизации, мало того — целые периоды прошли по степям и лугам, по морям, рекам и озерам Советского Союза,— говорил в те годы профессор Орбели.

Его первый доклад о подводной археологии перед краснофлотцами ЭПРОНа был поддержан начальником ЭПРОНа Фотием Ивановичем Крыловым: -«Согласен использовать на практике учеников ВМВТ под руководством профессора Р. А. Орбели». Пятого августа 1937 года был подписан приказ № 100: «Придавая исключительное значение производству научно-исследовательских работ с целью изучения находок под водой и в грунте, относящихся к древности, а также происшедших в береговой полосе изменений с целью последующего укрепления берегов, по инициативе проф. Р. Орбели приступить к обследовательским работам близ Керчи, Феодосии, Херсонеса и Ольвии...»

Профессор Орбели стал готовиться к первой экспедиции. В Одессе организовывалась плавучая база для изысканий в Ольвии. Однако в это время поступили сведения о пяти «запорожских или турецких судах», потопленных в «давние времена» на реке Буге близ города Первомайска, а также о затонувшем в том же Буге около села Сабатиновка челне. Это были первые сведения, полученные от населения после многих научно-популярных лекций профессора об исторической важности подводных находок. Экспедиция — «грузовая машина с персоналом и аппаратурой» — направилась в село Сабатиновка. У развернувшегося лагеря на крутом берегу Буга день и ночь толпились люди, наблюдая за работой невиданных в тех краях водолазов. Они уходили под воду с «Мельницкой кручи». Затянутый илом челн лежал килем вверх в ста метрах от древнего водопоя, под которым впоследствии были обнаружены следы стоянки первобытного человека. Чтобы не повредить находку, решили не применять лопат, а попробовать промывание, в котором участвовали десятки колхозников.

Работы начались в пять часов утра, и к десяти челн при помощи заведенных под него водолазами талей был поднят на берег. Дальнейшие исследования установили, что челн был сделан из узкослойного дуба, возраст которого равнялся 360 годам. Древесина имела большую зольность и содержала больше железа, чем древнейшие из лодок, известные до того человеку. Челн был собратом ладожскому, найденному в 80-х годах прошлого столетия профессором А. Иностранцевым, но в два с половиной раза крупнее. Свою лодку Иностранцев относит к временам, «когда уровень Ладожского озера стоял ниже, чем в современную нам геологическую эпоху, когда не было ни реки Невы и никакого другого сообщения Ладожского озера с бассейном, лежащим от него к западу, и когда, может быть, было сообщение и с системами наших южных рек, из которых и заимствовались некоторые представители водной фауны». Это даль в пять тысяч лет.

Таковы были итоги первой советской подводной археологической экспедиции, которая имела минимальное оснащение для производства подводных поисков.

Сегодня в распоряжении советских археологов современная поисковая аппаратура, землеройные и землесосные снаряды, эжекторы, всевозможное водолазное снаряжение, подводные обитаемые и управляемые аппараты, позволяющие увидеть человеку то, что ему было абсолютно недоступно еще несколько десятилетий назад. И наконец, акваланг, появление которого совершило революцию в подводной археологии.

Благодаря применению акваланга стала возможна Пантикапейская экспедиция 1957 года, в которой участвовали историки и археологи МГУ, а также студенты Московского авиационного института. Было исследовано дно, прилегающее к древним городам Нимфею и Пантикапею. В 1958 году аквалангисты освоили семнадцать подводных гектаров древней Фанагории — второй столицы Боспорского государства. Экспедиция из тридцати аквалангистов Керченского историко-археологиче-ского музея исследовала рифовые зоны недалеко от Тамани. Со дна моря были подняты якорные камни, свинцовые и каменные штоки весом до двухсот килограммов, рыбацкие грузила, был обнаружен двухметровый слой пустых устричных раковин, амфоры из Хиоса, Фасоса и Синопа. Находки говорили об активной жизни побережья Тамани в IV— III веках до нашей эры, о существовании якорных стоянок и гаваней в зоне мысов Тузла-Панагия.

Не менее удачной была экспедиция археологов-подводников из клуба «Скиф» при Запорожской областной федерации подводного спорта. Коварство днепровских порогов известно давно. Всем, кто проходил здесь, приходилось разгружать перед ними суда и тащить через пороги волоком. При благополучном переходе у Священного дуба на острове Хортица в знак благодарности богам совершались жертвоприношения.

Но до экспедиции аквалангистов из «Скифа» существовало всего два вещественных доказательства о величии этого пути и о значении на нем острова Хортица. В начале XIX века в районе порогов со дна Днепра был поднят сосуд с византийскими монетами X века. Во время строительства Днепрогэса было найдено шесть мечей того же времени. Исследования археологов-любителей 4Скифа» позволили ученым заглянуть в глубь веков этого края.

Было обнаружено энеолитическое поселение среднестоговой культуры — остатки жилищ, более десятка орнаментированных сосудов, изделия из кости, кремня и камня. Аквалангисты наткнулись также на кладбище керамики и целых гераклийских амфор IV—III веков до нашей эры, на якоря, орудия и ядра более поздних времен. Находок было столько, их значение так велико, что Министерство культуры Украинской ССР приняло решение о создании на острове Хортица музея древних судов.

Немало тайн оставили нам античные географы. Загадочно упоминание Плиния Старшего об острове тирагетов: «За Истром же находятся города Кремниски, Эполист, горы Макрокремны, известная река Тира, давшая имя городу на том месте, где, как говорят, прежде была Оффиусса; обширный остров на этой же реке населяют тирагеты. Он отстоит от Псевдостомы, устья Истра на 130 миль».

В течение столетия одна гипотеза о местонахождении острова сменяла другую. Может быть, он между Днестром и его рукавом — Турунчуком? Другие отождествляли остров с Тендрой, третьи считали таковым среднюю часть пересыпи Днестровского лимана, отделенную от остальной косы Цареградским и Очаковскими гирлами. Но комплексное изучение всех геолого-археологических данных помогло получить палеографическую реконструкцию Нижнего Поднестровья античного времени. Учитывая факт Фанагорийской трансгрессии — максимального понижения уровня Черного моря в IV—III веках до нашей эры,— ученые пришли к выводу, что древние очертания Поднестровья выглядели по-другому. За это говорило и молчание древних писателей, упоминавших реку Тиру и «забывавших» о Днестровском лимане. Возможно, его и не было? Научный сотрудник Одесского музея М. Агбунов обратился к средневековым картам северного Причерноморья. Плиний оказался прав: на итальянских порто-лонах и других картах вместо Днестровского лимана была изображена дельта реки: два рукава и остров между ними, который исчез, видимо, под водой?!