Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1970 год

Выглянуло солнце, туман — остаток ночи — взлетел, как занавес, и перед нами на том берегу, еще в сиреневой тени, золотисто-охристыми мазками встает Шатили — древняя столица Хевсуретии.

Самый яркий кадр моей памяти об этой стране.

Подходим к стенам города. Город! Невольно прибегаешь к меркам многовековой давности. Да, ты, путник, чужеземец, стоишь у стен неведомого города. Над нами нависли башни, покосившиеся и покривившиеся, прихотливо расставленные в каком-то застывшем танце. Но бродишь по улочкам — и танец оживает, башни движутся, открываются неожиданные ракурсы, скрытые раньше объемы, затейливые пространственные ходы. И каждая фигура этого танца пластически совершенна...

По преданию, Шатили заложен царицей Грузии Тамарой, правда, не этот, «новый», а «старый», развалины которого различимы на высокой скале. Мы взбираемся по крутым улочкам. «Гамарджобат», — здороваемся. Улыбаемся молодой хевсурке с кувшином на плече. Она улыбается в ответ. Старушка, цветом совершенно слившаяся со стеной, подслеповато щурясь, жестом приглашает присесть рядом. Я благодарю — «гмадлобт», — мы смотрим друг на друга, что-то говорим, не понимая. Сбегаются ребятишки. Некоторые совсем белые, голубоглазые, пухлогубые, как где-нибудь под Вологдой. Другие — смуглые, с огромными черными глазами.

Да, эффектно выглядел Котэ! Ему и самому приятно покрасоваться в одежде своих предков.

На нем темно-синяя рубаха грубой шерсти до колен — талавари. Она расшита на груди цветной шерстью. Плотный и дробный геометрический орнамент. И отделана бисером. И перехвачена в талии наборным ремешком — на нем висит, конечно, «хевсура яростный кинжал», преогромный; но для Котэ это не грозное оружие — скорее лишь элемент наряда (он тек и относится к нему) и необходимый инструмент в быту: что-нибудь построгать, разрезать... Штаны заправлены в высокие шерстяные носки, тоже расшитые цветом. На ногах прямоугольники кожи. Передние уголки ушиты, а подошвы прострочены кожаным ремнем. Чтобы в горах не скользили. Сложное переплетение ремешков крепит их к ногам.

Да, эффектен Котэ Кетелаури! Может, перед нами потомок легендарного Алуды Кетелаури, героя поэм Важа Пшавелы:

Жил там муж Кетелаури —

Мудрый, доблестный, правдивый...

Скоро Котэ наскучило нам позировать. Он повернулся и пошел в дом. И на его спине мы увидели вышитые белой шерстью четыре креста...

Хевсуры, как и все грузины, приняли христианство (православие) давно. Правда, христианские, миссионеры не смогли вытравить древних языческих верований. Хевсуры продолжали поклоняться священным камням, священной роще, некоторым животным, перелетным птицам. В своих молельнях «хати» (главная из них называлась «Гуданский крест») они приносили жертвы: быков, баранов — своим богам, не забывая богородицу и Георгия Победоносца.

Но вот кресты, вышитые на спине у Котэ, не православные. С расширяющимися и раздвоенными концами. Это так называемый мальтийский крест воинствующего ордена иоаннитов, или госпитальеров.

А в языке хевсуров, в общем близком грузинскому, есть слова из старофранцузского языка — в названиях оружия. И старинное западноевропейское вооружение встречается. Например, мечи испанской стали XII—XIII веков со знаменитым клеймом, изображающим волка. Еще Сервантес писал об этих мечах как об очень редких и дорогих. Дон-Кихот мечтал о таком мече.

Здесь, в труднодоступном районе гор Восточного Кавказа, в прошлом находил убежище самый разнообразный люд — и спасающиеся от гнева властителя, и преступившие законы, и бежавшие от рабства, от войн, от кровной мести. Их не останавливал суровый климат этой страны, где пахотной земли мало, растут только ячмень и просо, а перевалы много месяцев закрыты снегом, зима снежная и холодная, и солнце зимой почти не заглядывает в ущелье.

Валит снег. Лютует ветер.

Загорожены ущелья.

Падают обвалы с гулом

С голых, сумрачных крутизн.

Лед стянул ручьев подолы.

Долы замело метелью.

Мы попали сюда, в Пирикитскую (Внутреннюю) Хевсуретию из Хевсуретии Пиракетской (Внешней) через перевал. Нас провожал Котэ. Он решил сходить в гости к другу. Своей роскошной одежды не снял: зачем, в гости не пойдешь кое в чем! Для хевсуров национальная одежда не пыльная реликвия, спрятанная на дно сундука. Это наряд для всех мало-мальски значимых случаев; лишь на работу хевсур ходит в современном пиджаке. Удобнее.

Был последний день августа, на перевале кое-где уже лежал снег. Навстречу нам на лошадях, мулах и ослах ехали люди. Приторочены мешки с шерстью, кувшины с маслом — сдать государству. Вся Пирикитская Хевсуретия — это один колхоз.

Красиво сидит хевсур на коне — в высоком седле, немного боком, слегка отставив в сторону руку с поводом. Почти у всех за спиной, часто прямо на крупе лошади, пристроились мальчишка или девчонка — только глазенки из-за папы постреливают. Пора в школу. В интернат. На весь учебный год — через перевал можно перейти только летом. Скоро, правда, будет закончена дорога в Шатили и средством передвижения в этом крае станут автобусы.

Все дети Пирикитской Хевсуретии учатся и живут в большом современном доме на склоне горы — Борисахойской средней школе-интернате. Только самые маленькие могут учиться дома: начальные школы есть в Шатили, в Ардоти. Кстати, образование здесь один из признаков доблести, поэтому дети учатся старательно.

По узким, в ладонь, тропинкам, по горным кручам лошадь идет легко, задние ноги точно в передний след ставит. Там, где тропинка проходит по скале, за много веков копыта лошадей выбили глубокие выемки. Как стаканы. Лошади стараются идти по краю тропки — привыкли, иначе вьюком цепляются. Одна лошадь заскользила задними ногами, зависла немного над пропастью, но напружилась и выскочила на тропу. Мальчишка, сидящий сзади, только пнул ее сердито пяткой, а папа своей величавой позы не изменил.

Мы идем по ущелью. Река Аргун шумит где-то далеко внизу, тропа то вверх забирает, то спускается к самой воде. Иногда идем вброд. Вода норовит свалить с ног — один раз чуть не унесла нашего храброго проводника, грузинского художника Резо Тархан-Моурави. Отовсюду несутся по камням, падают водопадами ручьи и ручейки. Там, где они пересекают тропу, устроены источники. Источники выложены камнем, вставлена тростниковая трубочка, рог или ковшичек из коры лежит. Пей, путник! Вода вкусная, холодная. Зубы ломит.

Встречаем стада коров, маленьких, но, говорят, очень удойных. «Хевсурки» считаются отменной породой в Закавказье. Коровы и овцы, отары которых можно разглядеть где-то в вышине, — главное богатство в хозяйстве Хевсуретии. Встречи со стадом всегда сопровождаются неприятной процедурой. Завидев нас, мчатся навстречу сторожевые собаки. Огромные псы, похожие на белых медведей. На них широкие ошейники, чтобы волк не мог схватить за горло. Псы остервенело лают, лай переходит в визг, стон, хрип. Они изнемогают от желания разорвать нас в клочья. Мы знаем, что надо спокойно сесть на землю, тогда собаки не тронут. Но всегда мучит мысль, все ли собаки знакомы с этими правилами. Так и сидим, пока не подойдет пастух в огромной бурке. Тогда псы теряют к нам всякий интерес.