Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1970 год

Евгения Александровна Романовская, научный сотрудник станции, надела светлую войлочную шляпу с широкими полями, выбежала во двор. И, уже обходя кустарники и деревья, прыгая через заросли колючек, объяснила свою поспешность:

— Это профессиональная весенняя привычка. Именно в такие дни, как сегодня, можно увидеть, перенесло ли растение зиму, как оно цветет, какие необходимы посадки. Картина меняется мгновенно. Завтра она будет уже другой, а ее надо зафиксировать, и сегодняшнюю и завтрашнюю, чтобы сделать выводы. Ведь наши посадки — это эксперимент...

Эксперимент... В Алма-Ате, уже зеленом и обжитом городе, мне трудно было почувствовать всю благодатность и жестокость климата, отпущенного природой этой земле. Я лишь знала о его резкой континентальности, о жарком, длинном и в общем сухом лете, короткой, скорее холодной, чем теплой, зиме. Но когда в дендрарии, на границе посаженных рукой человека кустарников и степи, в двух шагах от веточек ивы круглолистной, усыпанной пушистыми желтыми кругляшами, я увидела сожженную солнцем траву и заросли колючего курая, до меня донеслось дыхание алма-атинского лета. Мне уже без труда представились пыльные голые улицы Верного, первые робкие саженцы...

Вспомнился читанный в архивах приказ генерал-губернатора Семиреченской области Колпаковского: «На улицах города Верного и станицы, отступая на одну сажень от уличной грани, должны быть посажены каждым домовладельцем линии деревьев во все протяжение принадлежащего каждому места, и на две сажени от этой линии должна быть посажена другая линия деревьев так, чтобы обе линии должны образовать аллею пешеходов. О тех же домовладельцах, которые не обсадят своих домов... составить акты для привлечения их к суду за неисполнение законного распоряжения начальства». Рассказывают, что Колпаковский платил гривенник серебром за каждое прижившееся дерево и наказывал публично за каждое сломанное... Была в этом сугубая конкретность, продиктованная жизнью в жарком климате.

Но что вообще значили бы приказы, не будь в городе такого человека, как Эдуард Баум? Главный садовод города, обладатель дипломов двух академий — земледельческой и лесной, Баум переписывался с многими лесоводами и садовниками. Из Центральной России шли к Бауму семена дуба и липы, из Закарпатья — бука и граба, из Средней Азии — карагача, шелковицы...

Выживут ли? Справятся ли с жарой, засухой? Судьба могучих ^ныне деревьев, посаженных Баумом, волновала ученого так же, как волнует сегодня Евгению Александровну Романовскую, одну из создателей дендрария, судьба уже более экзотических посадок — амурского бархата, сафоры японской, уксусного дерева...

— Как жду я каждый раз цветения! — говорит Евгения Александровна. — Зацвело растение — значит есть надежда, что эксперимент сулит успех, и уже можно думать о том, что в будущем эта порода украсит улицы города. Вот, например, этот кустарник с желтыми цветами — форзиция. Хоть сейчас создавай из нее живые изгороди. Проверено — ошибки не будет. А вот уксусное дерево — смотрите, какие у него мягкие, словно молодые рога оленя, ветви с красно-коричневой бархатной шишкой на конце. Мы испытываем его на «зеленый зонт», то есть много ли оно может дать тени? Это дерево с обилием корневых отпрысков годится для укрепления песков, оврагов, эродированных почв

Ботанический сад, Алма-атинская лесная опытная станция, лесохозяйственный факультет — это научные форпосты озеленителей, которые сделали и практически для города очень много.

...Я поднимаюсь вверх по улице Красина. Запах сырой земли, горячего асфальта, молодой хвои стоит в воздухе. Посадки поднимаются террасами по проезжей еще недавно центральной части улицы, как ступени черно-зеленого каскада, — до памятника Чокану Валиханову, до самого здания Академии наук Казахской ССР, до его широко и вольно раскинувшейся колоннады. Градостроители сейчас ратуют за укрупнение кварталов, за создание «суперблоков» — слишком уж часта сетка улиц старого города-крепости, а значит, слишком много шума и машин и меньше, чем хотелось бы, зелени. Озеленители превращают некоторые проезжие улицы в бульвары, чтобы город дышал глубже, свободнее... Новая сеть бульваров вольется в зеленый организм города, разросшийся за последние десятилетия.

Озеленители создали площадь цветов, как называют ее алмаатинцы, возле памятника В. И. Ленину, разбили скверы около оперного и драматического театров, возле памятника народному герою Амангельды Иманову, заложили бульвары на проспектах Абая и Гагарина, лесопарки — возле аэропорта, на берегах искусственного озера и в западном районе; думают о реконструкции бывшего Казенного сада и рощи Баума, которая похожа на девственный лес... Сейчас общая площадь зеленых насаждений в городе исчисляется тысячами гектаров. Целый сад на каждого жителя!

Зелень — своеобразное противодействие алма-атинскому климату: она тушит жару, смягчает холод; не дает солнцу иссушать почву, освежает воздух.

Однажды, дожидаясь автобуса на Красногвардейском тракте, возле рощи Баума, я увидела, как на асфальтовой мостовой вьется; крутится воронкой одинокий песчаный смерч.

Он подхватывал веточки, листья, обрывки бумаги, поднимал их в воздух и крутил, пока не ослабел и не лег пыльной косой на мостовую. Прохожие с удивлением смотрели на этот неизвестно откуда набежавший смерч. И я смотрела вместе со всеми, потому что первый раз за все дни пребывания в Алма-Ате ощутила дуновение ветра...

Обычно в городе тихо, безветренно — не колышутся листья на деревьях, синие шлейфы выхлопных газов, не рассеиваясь, тянутся за автобусами, и женщины, не боясь за свои прически, ходят с непокрытыми головами. Город лежит, как говорят специалисты, в штилевой зоне, и главный вентилятор — это горные ночные бризы, дующие с гор. Но у этого природного вентилятора не хватает мощности, чтобы проветрить столь разросшийся город. Естественно, что поиски «форточек» смыкаются с проблемой озеленения, которая давно решается в масштабах всей Алма-Аты.

Не случайно разговор о принципах озеленения состоялся в Городском управлении архитектуры, с тем же Мендикуловым.

— Сейчас климатическая лаборатория составляет рекомендации для градостроителей. Пока что ясно, — карандаш Мендикулова отмечает на карте города меридиональные улицы, — эту планировку надо беречь: магистрали, открытые в сторону гор, — воздушные коридоры для ветров. Ясно и другое — необходимо не только сохранить, но и озеленить еще в больших масштабах поймы рек, рассекающих город. Это «легкие» Алма-Аты. Нам предстоит вырастить еще немало скверов, парков, бульваров, чтобы связать эти «легкие» со всеми зелеными оазисами в городе, с окружающей его природой. Тогда «дыхательная система» будет работать в полную силу — эффективно улавливать южные бризы и северные ветры. Да, город должен иметь единую, контактирующую с окружающей природой систему озеленения, этот принцип надо проводить в жизнь.