Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1971 год

Услышав мою возню, из-за занавески появился Виталий. Физиономия заспанная.

— Что там стряслось? — спрашивает он.

— Быстрее одевайся, принимай вахту, — говорю я. — Меня срочно требуют в лагерь гидрологов. Трещина разошлась, и что-то там произошло, а что, не знаю, Артур толком ничего не объяснил.

Надев наконец унты и накинув шубу, бегом направился к кают-компании. Посмотрев в сторону выносного лагеря гидрологов, я ничего не увидел. Вместо привычных, ярко горевших ламп там сейчас была темнота. В душу закралась тревога: что же там случилось?

У кают-компании остановился, по-прежнему напряженно всматриваясь в то место, где должен находиться лагерь. В безмолвной тишине я отчетливо услышал тихий звонкий треск, как будто кто-то невдалеке разбил стеклянный стакан. Войдя в кают-компанию, я застал там одного Артура. Он возбужденно ходил из угла в угол и щипал ус.

— Миша, бери лопату и иди скорее, — проговорил он. — Все только что ушли. Там такое... — он не договорил и махнул рукой.

Я выбежал наружу, нашел лопату и догнал своих у аэрологического павильона. Впереди шел Толя Воробьев, в середине возвышалась фигура Волдаева — он нес несколько ломов и лопат. Рядом с ним шли Боря Ремез, Валерий Кривошеий и Володя Сафронов. Выйдя из лагеря, мы сразу же очутились в полной темноте. Толя зажег фонарик, и тоненький луч света заметался по снежным застругам и буграм.

Снова раздался предательский треск, на этот раз ближе и отчетливее.

— Трещит, — сказал кто-то впереди. Ему не ответили. Молча прошли еще минут пять. Внезапно затрещало совсем рядом. Луч фонарика идущего впереди ткнулся в трещину шириной в несколько сантиметров, зловеще протянувшуюся по снегу черной ломаной линией. Не останавливаясь, пошли дальше. Через несколько десятков шагов наткнулись на вторую трещину, идущую параллельно первой. Она была шире. Анатолий опустил в нее лом, но дна не нащупал. Снег сухо прошуршал по стенкам.

— Сквозная...

Стоять не было времени. Снова пошли вперед и через несколько минут оказались в лагере гидрологов.

Я не узнал местности. Вместо пологого спуска к припаю перед нами был край ледяного обрыва высотой в два-три метра. Внизу хаотическое нагромождение глыб льда, черная вода. Подальше, на припае, в свете ракет можно было разглядеть накренившуюся гидрологическую палатку. На этом краю не осталось почти ничего, кроме нескольких ящиков с оборудованием, которые ребятам удалось спасти. Правда, чуть подальше от края уцелел склад горючего. На том берегу показался Жох. Пес отчаянно метался по краю, пытаясь найти спуск к воде. Наконец, подбадриваемый нашими криками, он каким-то образом сполз к воде и по кускам льда стал перебираться на нашу сторону. На середине разводья вместо крепких ледяных глыб оказалось мелкое крошево. Пес провалился сразу четырьмя лапами и, отчаянно воя, беспомощно забарахтался в ледяной каше.

— Давайте пристрелим, — не выдержал кто-то. — Все равно не выберется, замерзнет.

Собака отчаянно боролась за жизнь. Наконец, нашли веревку, после десяти или двенадцати бесплодных попыток удалось накинуть петлю на голову собаке. Осторожно подтягивая веревку, помогли Жоху вылезти на крепкий лед и втащили наверх. Все облегченно вздохнули.

Зазвонил телефон. Трубку взял Вадим. Все выжидательно смотрели на него.

— Хорошо, идем, — произнес он наконец. — Ребята, трещина в лагере под кают-компанией.

Молча собрали лопаты и ломы и двинулись в обратный путь Треск льда прекратился, и только увеличившиеся трещины на обратном пути в лагерь свидетельствовали о колоссальных напряжениях в толще льда. В лагере все спокойно. У каюты нас встречает дежурный по лагерю — Леонид Васильев

— Я убирал в каюте... — услышал я его голос,— когда раздался громкий треск, я почувствовал, как каюта осела на один угол. Выбежал наружу, но в темноте ничего не увидел.

— Вот! — воскликнул кто-то. Все бросились к нему. В слабом свете фонариков на снегу была отчетливо видна трещина, уходящая под кают-компанию

Эдуард Саруханян. Собрались в каюте. Время завтракать. Но все взбудоражены событиями. Впрочем, действительного положения мы пока не представляем.

— Ну что. Эд, все потерял или что-нибудь осталось? — спрашивает Толя Воробьев.

Я безнадежно машу рукой. На душе мрак. Спасти удалось очень немногое, да и не самое главное. Не осталось ни одной лебедки, а без нее даже глубину не измеришь, не говоря уже о более сложных наблюдениях. Один батометр, одна вертушка. Как будем работать, не знаю Мои невеселые мысли прервал Артур:

— По-видимому, остров сел на мель. В результате оторвало припай с палатками, обвалился край острова, и вблизи лагеря и под каютой прошли трещины. После завтрака трещины обвесим черными флажками. Их подготовить аэрологам. Думаю, что особой опасности нет, но нужно быть внимательными. Из лагеря без моего разрешения не выходить.

Внезапно снаружи раздался мощный гул. Было такое впечатление, что над станцией кружится несколько самолетов. Все мгновенно выбежали наружу. Гул доносился со всех сторон.

Кто-то в шутку высказал предположение, что это заработал прибор Миши Евсеева, на неисправность которого он жаловался последние дни. Гул смолк так же внезапно, как и начался.

Стали понемногу расходиться. Близился полдень. Небо в южной части горизонта чуть посветлело.

Артур сел составлять донесение в институт. Мы с Вадимом готовимся к определению координат.

Дверь в домик распахнулась. На пороге — Гена.

— Под складом продовольствия трещина! Расходится!.. — выкрикнул он и кинулся обратно.

Бросились за ним. Из соседнего домика выбежал Олег, на бегу схватил топор и заколотил в рынду. Ото всех домов к складу бежали ребята...

Михаил Евсеев. Я переодевался, когда раздался громкий треск, идущий, как мне показалось, прямо из-под домика.

— Миша, выходи! — предостерегающе крикнул Виталий и выбежал наружу. Кое-как надев валенки и набросив шубу, я последовал за ним.

Новая серия громких звенящих ударов раздалась где-то совсем рядом. Была полная иллюзия, что звуки идут прямо из-под ног. Я завертелся на одном месте, пытаясь разглядеть трещину или хотя бы определить, с какой стороны следует ожидать опасность. Ничего не видно.

В домике тревожно звенит телефон. Вбегаю, хватаю трубку.

— Быстрее к кают-компании!.. — слышу голос Артура. — Трещина!

Артур Чилингаров. В двадцати метрах от каюты, параллельно нашей «главной» улице, зияет широкая трещина. Она прошла совсем рядом со складом продовольствия, отрезав от нас запасы горючего, газа, палатку с хозяйственным оборудованием. В наиболее угрожающем положении — склад с продовольствием. Просто чудо, что вся эта гора ящиков и мешков осталась на краю и не свалилась в пропасть.