Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1971 год

Этот же принцип увертывания положен в основу другой восточной системы борьбы, носящей название «кун фу». Приемы ее напоминают оборонительные выпады самбо, дзю-до и каратэ. Кун фу древнее своих собратьев. Она родилась в Индии в первом тысячелетии до нашей эры и состояла первоначально в имитации движений животных — тигра, волка, леопарда, буйвола, обезьяны. Отдельные приемы кун фу и сейчас носят названия своих «природных отцов». Пожалуй, можно сказать, что здесь мы имеем дело со своеобразной «бионикой» в области спорта...

С течением времени, однако, искусство борьбы кун фу угасло, приемы забывались. Братья Роберт и Джемс Со из Сингапура, которых вы видите на снимке, решили воссоздать их. Они уверяют, что у кун фу большое будущее; пока же ввиду отсутствия соперников братья обороняются друг от друга.

Есть богатырские утехи, для которых вовсе не обязательно иметь перед собой живого противника. Можно — и с успехом — состязаться заочно. Пример тому — метание валуна. В Швейцарии это стародавнее занятие вызывает всегда живой интерес. Проводятся состязания следующим образом: кандидаты в чемпионы поднимают валун весом в 46 килограммов, называемый «камнем Уншпуннена», и толкают его. Рассказать об этом куда проще, чем совершить. Но награда победителю очень заманчива: его рекорд (если он действительно окажется рекордом) навечно будет выбит на спортивном снаряде. Сообщаем для справки, что нынешний рекорд равен 3,02 метра.

В Скандинавии, в Исландии, в Швеции — странах, где живут потомки викингов, — силачи вступают в единоборство со столбом. Древние саги повествуют о том, как бесстрашный герой хватал тяжелый сосновый столб, поднимал его, держа за один конец, бросал в воздух и ловил! Точно так же поступают и сейчас. Те, кому доводилось присутствовать на «Играх викингов», проводимых на шведском островке Готланде, говорят, что зрелище 16-футового столба, взлетающего вверх, просто ошеломляет. Кстати, чтобы в буквальном смысле не ошеломить кого-нибудь из присутствующих, поле окружают канатами.

Участники картофельного фестиваля в австралийском городке Милторпе не строят ограждений. К их великому сожалению, зрителей и так слишком мало. Да и те свои. Гвоздь программы — бег на сто ярдов с пятидесятикилограммовым мешком картофеля на плечах. Говорят, еще пару десятков лет назад таким способом богатые фермеры набирали лучших работников на сезон сбора картофеля. Но постепенно дух азарта захватил остальных жителей города, не связанных с сельским хозяйством. Теперь это просто демонстрация здоровья, ловкости, силы. Короче говоря, спорт.

М. Беленький

1

Сейчас, когда я пишу эту историю, я живу в маленькой белой комнате. Окно расположено очень низко, и прямо в него лезет залитый солнцем сугроб. За сугробом сгрудились тонкие сосны. Если высунуть голову в форточку, можно увидеть край хребта. Черные скалы и белый снег. Я никак не могу привыкнуть к прозрачности здешнего воздуха: кажется, что до скал и снега можно дотянуться рукой прямо с табуретки.

Сегодня гор не видно, потому что идет снег. Он идет крупными мокрыми хлопьями величиной с чайное блюдце. Ветки сосен постоянно стряхивают снег, и оттого кажется, что сосны живые.

Эта комната принадлежит метеорологу, который большую часть времени живет на высотной метеостанции. «На пике», как здесь говорят. Один угол комнаты занимает печь, которую я топлю через день. У стенки стоит железная койка, прикрытая байковым одеялом, а на стенке, чтоб не пачкаться о побелку, приколочена ситцевая тряпочка. На противоположной стене — вырезанные из журнала картинки: очень красные цветы, за которыми виден неясный контур зенитки, знаменитая киноактриса и неизвестная девушка в вязаной кофточке с чуть раскосыми глазами, по-видимому узбечка. Девушка очень красивая, но подписи на картинке нет и на обороте также нет, я проверял.

Благодаря этим картинкам и ситцевой тряпочке я чувствую себя здесь уютнее, чем дома. Наверно, потому, что значительный и, как мне кажется, лучший кусок жизни я провел вот в таких комнатах, где над кроватью приколочена занавеска и на стенках девушки, вырезанные из журналов. Еще в те времена я заметил, что полярные охотники, например, поселившись на новом месте, первым делом вынимают из багажа эту тряпочку, которую прибивают над нарами или койкой, прикрепляют хлебным мякишем цветные картинки из журналов — и жилье сразу становится привычным, обжитым и очень уютным.

Оттого, что растопленная с утра печь дышит теплом, у двери стоят огромные разношенные горные ботинки со стертыми триконями, к стенке прислонены тяжелые горные лыжи, а на гвоздиках висят полушубки, телогрейки и штормовки, жизнь кажется крепкой и основательной. Странно, что самые массивные и прочные городские здания не вызывают такого ощущения надежности бытия, как хорошо натянутая палатка с сухим спальным мешком и разложенным в нужном порядке походным инвентарем должного качества и количества. В такой палатке ты не боишься грядущего дня, а возле костра смотришь на жизнь так, как и надо на нее смотреть, — в упор и открыто.

2

Я могу совершенно точно описать дом, по которому назван рассказ, и могу описать, где он находится. Он очень далеко отсюда, от этих сосен и высокогорных снегов. Дом стоит на берегу довольно большой таежной реки, отмеченной на большинстве карт Союза. Река эта впадает в реку еще больших размеров, которая уже отмечена на всех картах мира. А эта большая река впадает в Восточно-Сибирское море.

Дом выкрашен в голубую краску цвета весеннего полярного неба, кстати, и сам Полярный круг проходит где-то рядом, может, в ближайших метрах. Совпадение это совершенно случайное, но точка на карте, означающая символически дом, попадает как раз на пунктир Полярного круга.

Дом имеет пять окон: по два окна на длинных стенах, одно — на короткой и одна стенка, подставленная ветрам, глухая. Он совершенно новый, его выстроили в прошлом году рядом с другим, старым домом, в котором живут четверо молодых мужчин. Бороды они бреют, так как этап, когда их отращивали, они уже миновали. По крайней мере, на сто пятьдесят километров в любую сторону других людей вокруг нет. Есть еще такие места, читатель.

Более точного адреса я не даю, потому что все-таки это дом для бродяг, а бродяги должны находить дома сами. Дом этот, повторяю, есть на самом деле, а не выдуман для рассказа. Да и сам рассказ, по сути, — история, как и почему я в нем побывал.

3

Есть такое поверье: для каждого человека на земном шаре имеется место, которое человеку неизвестно, но он может видеть его во сне. Если человек все-таки тем или иным путем найдет это место и поселится там, он будет счастлив до конца своих дней.