Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1971 год

Наконец Иван Иванович напился, и я рискнул воспользоваться этим. В полночь, когда санлетучка тронулась со станции Верхняя Часовня, с его портфелем я покинул вагон и зарослями направился к Волге.

На рассвете 25 июля я добрался до Волги. Вокруг ни души. Сел на песчаный бугорок под каким-то деревом, открыл портфель, вынул оттуда «кольт», пачки денег и начал рассматривать то, ради чего рисковал жизнью.

Папка с грифом «Секретно»... Доклад начальника генштаба полковника Махина от 17 июля 1918 года... Оперативное направление главного удара Народной армии; пункты сосредоточения резервов — Вятка — Пермь — Сарапул; план восстания в тылу красных и инструкция для партизан. В этой же папке шифр и список «надежных лиц» в Симбирске и Казани.

Вырезки из газет, банковские счета и другие малозначащие бумаги пришлось оставить в портфеле и похоронить у дерева в песке. Рассовав все остальное по карманам, я направился к переправе...

Симбирск оглашался колокольным звоном. В церквах и на площадях в честь «победы» шли торжественные богослужения.

Появляться в городе было опасно: везде вылавливали подозрительных лиц. Задержанных убивали на месте или передавали контрразведке.

В сумерках я отправился на станцию. Там работал телеграфистом наш человек. Он, пожалуй, был единственным, с кем я мог связаться в Симбирске. К счастью, Сергей был на дежурстве.

«Свой-то свой, а все же осторожность не помешает», — думал я, сочиняя «телеграмму».

Выждав удобный момент, подошел к окошечку телеграфа.

— Примите срочную депешу.

Телеграфист посмотрел на меня, худого, желтого, совсем непохожего на того, кого он видел совсем недавно, затем перевел глаза на телеграмму.

«Самара, торговая фирма «Полярная звезда» ТЧК Закупка провианта проходит туговато ЗПТ цены растут ТЧК Дрозд».

— «Полярной звезды» больше не существует, гражданин Дрозд.

— Вы мне окажете большую услугу, если объясните... — начал я.

Но телеграфист не дал мне договорить.

— Через час встретимся в сквере у вокзала...

В сквере он рассказал мне, что арестован руководитель боевых групп самарского подполья Саша Мандраков. Я знал, что Мандраков был резидентом агентурной разведки штаба Первой армии, которой руководил комиссар штаба Мазо. Эта группа разведчиков работала непосредственно в Самаре. Мандраков был опознан провокатором и схвачен. При нем находились доклад на имя начальника контрразведки, кодовая таблица, пароль «Полярная звезда» и список ответственных руководителей боевых групп.

Сергей сообщил мне и о том, что через Казань в Симбирск пробрался французский летчик капитан Борд, рассказавший, что союзники уже подходят к Вятке.

Вдруг Сергей умолк и толкнул красивой худощавой рукой мое колено, а глазами показал на проходившего мимо человека в форме железнодорожника.

— Провокатор! Тебе надо немедленно уходить... — Он что-то прикинул в уме, а затем заговорил, спеша и волнуясь: — Иди правее железной дороги, левее деревни Грязнухи на Выру, но только смотри в оба — каппелевцы подозрительных расстреливают на месте.

Уже прощаясь, Сергей задержал мою руку:

— Да, вот что. Не забудь сказать: большинство телеграмм из Москвы, Казани и Инзы белые перехватывают запросто... — Оглянувшись, он вынул из внутреннего кармана форменной тужурки сверток и сунул его мне: — Тут копии перехваченных телеграмм той и другой стороны. И переговоры по прямому проводу. Там разберутся... Ну, прощай!

Двое суток я петлял по незнакомым лесным тропам и лишь в полночь третьего дня вышел на линию железной дороги. Издалека угадывались постройки. Как на путеводный маяк, я шел на одинокий вдали огонек. Подойдя ближе, увидел здание железнодорожной станции, эшелоны. «Чуфарово», — прочел название станции. Меня остановил часовой и передал дежурному коменданту. В просторной комнате, куда дежурный ввел меня, светилась настольная керосиновая лампа. Над картой склонился военный с пышной черной шевелюрой, в туго перехваченном ремнями френче.

В углу комнаты на соломе спал человек в красноармейской гимнастерке, темно-синих брюках, в желтых ботинках с обмотками. Лицо спящего было закрыто фуражкой со звездой.

— Кто такой? — глянув на меня, спросил военный. Он поправил кавказскую шашку в серебряной оправе. — К кому пришел?

— Ищу штаб армии.

— Документы! Я начдив Гай.

— Нет у меня документов. Отправьте меня в штаб армии...

— Штаб армии на текущий момент в Инзе, а командарм здесь.

— Можно его увидеть?

— Увидеть можно, а будить нельзя. — Гай указал на лежавшего в углу военного. — Командарм будет спать еще, — он посмотрел на часы, — тридцать пять минут.

— У меня срочная и очень важная информация.

— Это у кого срочная информация? — сквозь дрему спросил Тухачевский.

Я повернулся к нему: узнает или не узнает?

— Вы, наверно, помните меня, товарищ командарм? Я — разведчик Дрозд...

Вячеслав Тимофеев

Всюду, где живут люди, дети играют... Скачут верхом на палочках «всадники», летят с протянутыми в стороны ручонками «самолеты», прыгают, прижав к голове два пальчика, трусливые «зайцы». Куда более смелые перевоплощения, чем на театральной сцене, наполняют мир детства. Но ребенок не может творить сам. Ему обязательно нужно что-то, что помогало бы ему в его замыслах. И это «что-то» — игрушка.

В науке есть несколько точек зрения на происхождение игры и игрушки. Одни считают, что труд прямо породил игру, другие полагают, что в жизни первобытного человека сам труд нес в себе элементы игры, третьи, отвлекаясь от истории зарождения игры, видят в игрушке начало искусства. Этнографы придерживаются теории, согласно которой игрушки вначале имели культовое значение и только позднее превратились в предмет детской забавы. Существует и более гибкая теория, которая предполагает, что в условиях первобытного существования предметы могли быть многозначными. «Как квалифицировать их — как предметы искусства, или украшения, или культа, или магии, или как игрушки? — этот порой неразрешимый вопрос в реальной действительности мог иметь совершенно иное решение: как то, и другое, и третье», — пишет педагог профессор Е. А. Аркин.

Первообразы игрушек были и есть еще у животных. Наблюдения ученых и путешественников говорят, что животные не только играют, но и используют в игре различные предметы. Так, обезьяны копают палкой землю, бросают пригоршнями песок, раскрашивают глину, прыгают с палкой как на ходулях, украшают себя лоскутами материи и ветками. Но игры эти принципиально отличаются от игр даже самого маленького ребенка.

Ученые задумали научить обезьяну играть подобно человеку, но попытки оказались напрасными. Очень смышленая обезьяна не могла создать из кирпичиков самую примитивную башенку, хотя на ее глазах экспериментатор строил ее не однажды. Но те же кирпичики в руках уже трехлетнего ребенка оживают, вырастая в дома, мосты, крепости, сказочные дворцы. В очень раннем возрасте ребенок через игру и игрушку не только познает мир, но и мысленно преобразует его.