Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1972 год

И количество в строгом соответствии с законом диалектики перешло в качество. Заполненными оказались уже все сферы природы — вода, воздух, земля. Возможности перераспределения отбросов в целом исчерпаны.

Каковы же рекомендации, ученых? Здесь стоит выделить два наиболее важных теоретических вывода. Первый: нельзя, как это было прежде, изолированно рассматривать положение дел в одной сфере природы и изолированно проводить в ней охранные мероприятия. Природа едина, едина проблема, единым должен быть и план борьбы (еще одна ирония истории — необходимость единого планирования в цитадели свободного предпринимательства). Надо выработать и проводить в жизнь единые для всей страны нормативы «качества природной среды».

Второй вывод, на котором особо настаивают экономисты, сводится к следующему: экономика страны в смысле использования ресурсов должна максимально приближаться к экономике космического корабля. То есть промышленность должна работать по замкнутому циклу, и ее рост не должен существенно увеличивать потребление первичного сырья, будь то руда, древесина, вода или кислород воздуха. Эту точку зрения, уже для всего мира, высказал бывший представитель США в ООН Эдлай Стивенсон: «Мы все путешествуем вместе, мы пассажиры маленького космического корабля, использующие истощимые запасы воздуха и земли...»

Пока, однако, нет ощутимых признаков, что экономика США двинулась по рекомендованному пути. Давление обстоятельств и общественного мнения усилилось тем не менее настолько, что некоторые рекомендации науки все-таки проводятся в жизнь. Приняты законы, подчас даже суровые, устанавливающие нормативы качества воды и воздуха. Но это не общенациональные нормативы — их устанавливают штаты, что вызывает сильный разнобой. И только сейчас предполагается, наконец, выработать общенациональные нормы контроля. Предполагается также наделить Управление по качеству природной среды такими же правами, какими обладает Комиссия по атомной энергии.

Естественно, однако, возникает вопрос: как специалисты оценивают саму возможность восстановления нарушенных свойств природной среды? Способны ли наука и техника справиться с загрязнением? Ответ в целом дается положительный. Более того, подсчитано, что остановить порчу воды можно в течение четырех лет, израсходовав на это три миллиарда долларов. Для борьбы с загрязнением воздуха потребуется пять лет и 60 миллиардов долларов. Общий расход по стабилизации равновесия в природной среде составит что-нибудь порядка 100 миллиардов долларов.

Это огромная сумма, но она примерно втрое меньше общих затрат на ведение агрессивной войны во Вьетнаме. Но если научно-техническая мысль в состоянии справиться с грозной проблемой, то воплощению самой программы действий мешают социально-экономические особенности капитализма. Политики произнесли немало тирад о необходимости общенациональных усилий в борьбе с загрязнением, даны всевозможные заверения. Но в 1968 году вместо обещанных 1,2 миллиарда долларов на борьбу с загрязнением было выделено 547 миллионов долларов, а в 1969 году — всего 408 миллионов. Сами монополии вкладывают средства в «непроизводительное оборудование» с заметной неохотой.

Ведь, помимо всего прочего, разные отрасли промышленности в разной степени способствуют загрязнению. Лидируют здесь химическая, металлургическая и бумажная промышленность; доля же электронной промышленности, к примеру, невелика. Полное соблюдение мер против загрязнения коснется их неодинаково: одни отрасли будут вынуждены вложить лишь считанные проценты производственных средств, тогда как у других это составит чуть ли не треть всех расходов. А переброска средств из отрасли в отрасль в условиях капитализма дело почти безнадежное.

Было бы, однако, ошибкой думать, что пороки капиталистической системы начисто исключают возможность каких бы то ни было улучшений. Это, конечно, не так. В последние годы резко возросла кратность использования воды в черной металлургии и нефтехимической промышленности. Разработана новая технология производства бумажной массы, которая более чем на девять десятых сократила потребление воды. Все больше автомобилей снабжается фильтрами выхлопных газов. Однако американские специалисты справедливо указывают, что все такого рода действия носят частный характер и могут лишь затормозить, но не остановить кризис природной среды.

Нельзя, однако, недоучитывать ряда существенных факторов. Вся история развития капитализма показывает, что монополиям решительным образом наплевать на все, что не стимулирует прибыли, будь то даже здоровье и жизнь сограждан. Но, во-первых, загрязнение среды порой уже начинает, бить по самим прибылям. Во-вторых, оно обостряет и без того опасные социальные конфликты, раздирающие США. Хозяева Америки не могут также не учитывать и международный резонанс.

Америка оказалась первой страной, которая испытала на себе террацид. И справиться с положением дел ей мешает сейчас не бедность, не слабость науки, не отсутствие научно-технических решений, а тот строй социальных и экономических отношений, который она готова насаждать во всем мире.

Григорий Хозин, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института США АН СССР

— В глубине-то? — равнодушно ухмыльнулся Турлычкин. — Темнотища, понятно. Ползешь, а змеи с потолка сыплются.

— Что?!

— Кобры, эфы... Бог миловал. Они в темноте, говорят, не злые.

Вспрыгнул на валун. Привычно семеня легкими ногами, перепорхнул через осыпь. Исчез за скалой. Он искал пещеру, пробитую по серебряной жиле; вход в нее был замыт весенними потоками.

Я остался один. Как было удержаться? Подо мною — отверстый лаз с каменными приступочками для спуска; на дне его, сверху невидимый, уходил в сторону горизонтальный штрек, выход из которого на поверхность темнел метрах в двадцати отсюда по склону. Я подобрал полы брезентового плаща...

Удушливая тишина охватила меня; я брел согнувшись к оконцу света, почти недосягаемо далекому и слепящему; пахло паутиной и каменной сухостью и еще чем-то мышиным; брезент зловеще шуршал о выступы стен; местами кучи острых камней почти преграждали проход. Неужели всего минута миновала, как я видел небо, затянутое облаками, и вьющихся в нем стрижей? На выжженной земле качались эриморусы и дзенькали стрекозы...

Такое же ли чувство, думалось мне, владело и теми, кто впервые заглянул в этот мир пустот, снедаемый недоумением: откуда сии чудеса?

Турлычкин, увидев меня, вылезающего, издали крикнул, разведя руками:

— Вот вам и древний рудокоп!..

Я подбежал к нему, увязая сапогами в осыпи.