Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1974 год

Дневник восстановил Г. Гаев

От редакции. Подготовив дневник папы Штефи к печати, мы позвонили в зоопарк города Базеля. Как нам сказал директор зоопарка доктор Ланг, Кварта и все остальные члены семьи чувствуют себя превосходно и живут сейчас, к радости папы Штефи, вместе. Правда, Штефи предчувствует, что вскоре ему предстоит разлучиться со своей супругой, ибо Ахилла в конце года вновь должна родить. Доктор Ланг сказал также, что Штефи очень рад будущему прибавлению семейства, только просил следующего ребенка не называть Квинтой.

Имя Робера Стенюи появилось на страницах широкой печати в 1969 году в соседстве с заголовками «Сокровища на дне моря», «Находка века» и так далее. Речь шла о действительно сенсационном событии: группа аквалангистов во главе со Стенюи обнаружила у берегов Северной Ирландии затонувший испанский корабль, входивший в состав «Непобедимой Армады». О поисках галеаса «Хироны» Робер Стенюи написал увлекательную книгу, фрагменты из которой были напечатаны в нашем журнале (№ 1 за 1971 год). Каким образом вел он свои поиски? Что им предшествовало? Об этом рассказывает сам Робер Стенюи:

— Мне было восемнадцать лет, и я учился в Бельгийской политико-дипломатической школе, когда впервые прочитал одного американского автора, описывавшего подводные сражения с гигантскими спрутами, акулами и прочими тварями, преграждавшими путь к сокровищам на дне морей. В конце каждой книги герои, как легко догадаться, привозили домой из «экспедиций в Южные моря» сундуки с золотыми монетами. Произведения этого автора имели сумасшедший успех и переиздавались чуть ли не каждый год, украшенные цветными фотографиями водолазов (в аквариуме), отыскивающих золотые слитки (из папье-маше) и доколумбовых идолов (из гипса).

И хотя я прекрасно понимал, что описанное чистая выдумка, я ничего не мог с собой поделать. Ведь лежат же, в конце концов, на дне моря сокровища! Отложив книгу, я сделал первую свою выписку.

Вскоре мне пришлось расстаться с университетом и карьерой, на которую так рассчитывали мои родители. Я превратился в профессионального водолаза. Деловые обязанности и контракты переносили меня из Колумбии на Багамы — мы работали там на глубине 132 метров, из Лондона в Брюссель и снова в Америку. Все это время я пополнял свои знания об Армаде. Потом я остановился именно на «Хироне».

Мой лондонский шеф Джон Портер пытался предостеречь меня, цитируя Джозефа Конрада: «Нельзя освободиться от пут сокровища, если оно завладело твоими мыслями». Все было напрасно — оно завладело мною...

Отпуск я провел в Испании, копаясь в архивах. Потом продолжил поиски в Брюсселе, в Королевской библиотеке, где хранится множество испанских документов. В Париже, в Национальном архиве, оказалась вся переписка посла Мендозы с королем Филиппом. В Голландии — отчеты... Папка «Армада» пухла с каждым месяцем.

Нефтяная фирма, где я в то время работал, начала подводное бурение в Северном море. Это было очень трудное время. Тем не менее каждый уик-энд с 6 до 9 вечера я проводил под бирюзовым куполом библиотеки Британского музея. За полтора года это составило шестьсот часов. Думаю, у меня в руках перебывало все, что было написано в Англии и Ирландии об Армаде. Но чем больше скапливалось информации, тем более расплывчатыми становились мои представления... Я решил — хватит бумаг, так можно копаться до бесконечности. Надо действовать.

Результатом двухлетних работ Стенюи под водой и явилась в конце концов находка легендарной «Хироны».

— У нас все было не по правилам, — продолжает Стенюи. — Вернее, не по тем правилам, что известны зрителю любого кинофильма о подводных сокровищах. Не было ни пальм на берегу, ни белокрылого парусника, бессильно осевшего на риф... «Дверца капитанской каюты со скрипом подалась, и мы увидели сундук, который сторожил дежурный осьминог...» — ничего этого не было. Обошлось без тайфуна, без предателей, без капризных блондинок в бикини (минимум две для добротной психологической интриги), даже ножи и те не блестели во время дележки...

Вооруженные садовыми лопатами и банками из-под джема, мы прилежно растаскивали камни под надзором флегматичной трески или разгребали ладонями песок по шесть часов в сутки. И так день за днем...

Помимо всего прочего, оказалась неясной юридическая сторона — как расценивать обнаруженное. Как останки корабля, потерпевшего крушение? Военный приз? Сокровище? Брошенное имущество? Термины можно оспаривать до бесконечности. У этих вещей нет владельца, я являюсь лишь автором находки.

После многочасовых прений между моими поверенными, с одной стороны, и британским министерством торговли, с другой, было выработано решение, по которому в течение года потенциальный владелец должен был заявить о своих правах на всю «Хирону» либо же на часть находок. В последний момент испанское правительство сделало официальный запрос — на всякий случай, я полагаю, поскольку шансов на возвращение «Хироны» было мало. И действительно, в иске было отказано.

Лично мне было бы бесконечно жаль наблюдать, как коллекция расходится с аукциона по «любителям» из Техаса, Швейцарии или Аргентины. Я всей душой желаю — и всеми силами стараюсь осуществить свою мечту — одного: чтобы вся коллекция, целиком, без потерь, заняла свое место в музее. Скажем, в Музее Ольстера, или Национальном морском музее в Гринвиче, либо же в Морском музее в Мадриде. Там, в окружении карт и документов, позволивших нам сделать открытие, они будут на месте. Но, увы, это уже вне власти исследователя.

Минуло два года со времени открытия «Хироны», и в прессе появилось новое сообщение. Опять Робер Стенюи. И опять корабль, затонувший века назад... Но предоставим слово автору.

— Выбравшись из непроглядного илистого облака, я решил сделать перерыв. Многочасовое просеивание песка на дне настолько осточертело, что я больше не мог думать об этой монотонной работе. «Давай, давай, — подбадривал я себя. — Ты должен продолжать». Вздохнув, я снова начал опускаться на дно, как вдруг кто-то хлопнул меня по спине. Обернувшись, я увидел под маской взволнованное лицо моего коллеги Мориса. Откупоривая воображаемую бутылку шампанского, он подавал наш победный «заздравный» знак. «В чем дело?» — кивком спросил его я. Морис порылся в правом ботинке и извлек оттуда маленький пластмассовый мешочек. В нем лежали золотые и серебряные монеты. Я увидел изображение орла, двуглавого орла Габсбургов, с расправленными крыльями.

Где он их нашел? Морис ткнул пальцем в сторону Луи, еще одного члена нашей группы, которого я узнал по блеску баллонов за спиной. Я поплыл вниз. Луи возился с большой железной пушкой, но сейчас она нас не интересовала. «Монеты?» — знаком спросил я Луи. Он потянул меня за собой в расщелину, где после его работы еще не успел осесть на дно лесок. Расщелина была темной, глубокой и выглядела совершенно недоступной...