Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1974 год

Площадь окружена воинами «королевского полка». Инкоси начинает петь длинную (на несколько часов!) песнь, в которой восхваляет свой народ и грозит всеми возможными карами его врагам. И на каждый победный крик инкоси воины отвечают львиным рыком и дружным ударом копьями о щиты.

Окончив песнь, инкоси приносит жертву предкам. Среди них реально существовавшие люди: Зулу — предок племени: Чака, объединивший разрозненные кланы зулусов и создавший огромную империю; Сетевайо, стойко оборонявший зулусскую империю от колонизаторов; Альберт Лутхули — потомок зулусских королей, лауреат Нобелевской премии, создатель Африканского национального конгресса и борец против апартеида...

По представлениям зулусов, предки дали племени землю, а потому и урожай принадлежит им. Предки дали стада скота, и часть мяса должна быть пожертвована им. Умершие по-прежнему остаются членами племени, и их надо приглашать на праздник. Иначе предки разгневаются и навлекут на своих потомков неисчислимые беды. Поэтому магические обряды — это договор с предками, возобновляемый каждый год. Но, для того чтобы договор имел силу, с предками должен условиться не только инкоси, но и все племя.

Инкоси купается в реке, а за ним все вожди деревень. Таким образом переходит на них сила и мудрость инкоси. И после праздничного обеда — два, а то и три дня длится он — вожди расходятся по своим краалям. Начинается «большой праздник». От «малого» он отличается лишь тем, что празднуют его по всей стране зулусов. А страна эта — увы! — давно уж не та, что грандиозная империя Чаки — Зулу. Собственно говоря, это и не страна, а один из бантустанов — «районов проживания банту в Южно-Африканской Республике». И с точки зрения южноафриканских властей зулусский Новый год — с его обрядами, копьями, леопардовыми шкурами, жертвоприношениями, танцами нагих девушек и раскрашенных воинов, многочасовыми песнопениями и т. д. и т. п. — как раз то самое, что нужно чернокожим, чтобы жили они своей традиционной племенной жизнью и не совали нос в дела белых. Особенно когда дело касается такого гордого и высокоорганизованного племени, как зулусы, «Дикари должны оставаться дикарями», — не раз говаривали и Малан, и Форстер, и Ван-Схюйтенс, и прочие столпы преторийского общества.

Тут нелишне вспомнить, что зулусская литература, к примеру, зародилась во второй половине прошлого века. То есть в то же самое время, как и литература на языке африкаанс — родном языке Форстера, Малана и Ван-Схюйтенса. С 1904 года начала выходить — и сейчас выходит — зулусская газета «Иланга Ласе Наталь» — «Солнце Наталя».

На деньги, собранные в племени, открыт был Университет Нгойе. Преподают пока в основном белые и индийцы. Но все больше и больше становится преподавателей-зулусов.

И тем не менее все они: преподаватели, врачи, адвокаты, техники, подсобные рабочие — в день умкоси — Нового года — пляшут вместе с полуголыми крестьянами, вместе проходят обряд очищения, вместе купаются в реке, чтобы перенять частицу силы и мудрости верховного вождя. Но если неграмотному пастуху и вправду кажется, что в инкоси — верховном вожде — заключена сила народа и крепкая связь между предками и потомками, то вряд ли в это особенно серьезно верит врач или преподаватель органической химии. Наверное, дело здесь в другом. Конечно, пристальное — и несколько идеалистическое — внимание к обычаям предков и их культурному наследию характерно для африканской интеллигенции. Умкоси с его всеобщим весельем, кратким отдыхом от работы — это не только забава. И не только магический обряд освящения первого урожая, призванный придать законность коллективной «краже», которую совершает племя (ведь если земля принадлежит предкам, то и все, что на ней произрастает, принадлежит им же).

Прежде всего умкоси — символ единства зулусского народа.

Когда-то, еще до Чаки, каждый клан праздновал умкоси в отдельности. Чака — объединитель зулусов — изменил праздник. Отныне его отмечали в одно время во всех концах страны зулусов. Умкоси етали праздновать в два приема, и это сохранилось до наших дней. Люди разных кланов собирались в крааль Чаки, чтобы вместе отметить умкоси — праздник всего племени. Племени, у которого один и тот же предок Зулу. Племени, у которого одни враги, одни заботы. Одни цели.

Когда-то целью Чаки было распространить свое могущество. Меняются времена, меняются цели. Что могли знать об апартеиде Чака и Сетевайо? У нынешних зулусов совсем другие заботы, чем у их предков. И цель у них совсем другая. И добиться ее осуществления куда труднее, чем было Чаке сломить сопротивление вождей кланов и сокрушить могущество соседних племен. Гораздо труднее.

Но если народ чувствует себя народом, он достигнет ее.

Л. Мартынов

Окончание. Начало в № 2—5.

Свесив ноги с печки, сидел под притолокой древний-древний дед. Облысевший лоб его и голое темя окружали колечки всклокоченных тоненьких волосиков такой белизны, как пух у зимнего зайца. Смуглая морщинистая кожа ссохлась и будто истерлась на сгибах. Из-под ворота черной рубахи высунулся нательный крест. Глаза, голубые как выцветший ситец, смотрели строго.

Сутулый провожатый Макара помог деду слезть с печи. Оборотясь к киоту, дед долго клал земные поклоны и крестился. Тем временем Марфа дочитала письмо, повернулась к мужу:

— Слышь, Степан, яшемская попадья просит оставить у нас на недельку Потом за ним от богомольцев приедут.. Как тебя, Макар, что ли?.. Раздевайся покуда!

Сутулого звали Артамон. Дальний родственник хозяина, он жил на этом подворье в качестве работника и подручного Степана.

Пока Макар осваивался с новым обиталищем и хозяевами трактира, работник Артамон несколько раз выходил в сени и прислушивался... Кого-то ждут?

И вдруг неожиданно громко и весело Артамон крикнул:

— Ну наконец дождались! Будто сам едет!

Глава пятая. По волкам

1

Хозяева трактира, прозванного «Лихим приветом», торжественно встречали долгожданного гостя. Вышел на крыльцо и Макарка Владимирцев. Древнему деду Павлу помогли надеть враспашку суконный зипун, точно такой, в каком был нарисован в Макаровой школьной хрестоматии костромской старец Иван Сусанин. Хозяин вынес снятый с крюка фонарь. Артамон открывал ворота. Сквозь шорох ветерка издали слышался слабый топот коней, казалось, идет на рыси по санной тропе конный взвод. Марфа стояла на крыльце с хлебом-солью, дед Павел разводил руками, будто желая заключить приезжих в объятия. Вот и кони!

Они шли попарно, но... не было наездников! За первой парой показалась вторая, третья... И лишь когда первая пара уже входила в ворота, Макар понял, что это не верховые лошади, а упряжка, и что весь десяток коней, на диво ладных и статных, легко несет крошечные санки, крытые ковром. Полулежал в санках один-единственный человек.