Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1974 год

Сэм внимательно смотрел на белого: на щеках темно-красные пятна, прядь волос свесилась на взмокший лоб, а какого цвета глаза, голубого или серого, он определить не мог. Страшная мысль пронзила его мозг: а ведь этот белый может сам себя уговорить, что негр виноват. Когда речь идет о неграх, белые всему готовы поверить.

Он сказал осторожно:

— Лучше не будем торопиться, босс. Я сейчас сварю чашечку кофе, крепкого кофе... А вы пока подумайте еще раз обо всей этой истории. Вот увидите, вы сразу поймете, что у меня с этой машиной ничего общего быть не может.

Детектив посмотрел на него строго, с недоверием.

— Бог свидетель... — начал было Сэм.

Но детектив прервал его:

— Отвали ты с этими дядитомовскими байками! Ты ведь не священник.

— А вы уверены? Может, вы считаете, что я с детских лет работаю тут, в ночной смене?

— Проповедник, ворующий цыплят, только и может, что стоять на стреме у воров, уводящих автомобили!

— Хоть я проповедником был давно, это еще не значит, что сейчас я ворую цыплят, — возмущенно проговорил Сэм, — или автомобили.

— А это у тебя что? — резко спросил детектив.

— Цыплята, — согласился Сэм, — но не ворованные... Есть же разница между словами «красть» и «брать». Нам разрешено брать здесь любую еду, какая нам по вкусу... Пойду поджарю цыплят, ладно, сэр?

Детектив достал из-под плаща свой служебный пистолет. Подчеркнуто небрежно поднял его, направил в живот толстяка Сэма.

— Скажи мне, кто увел машину, не то тебе больше не доведется есть жареных цыплят!

— Босс, господь свидетель, я невиновен как агнец. — Сэм говорил в успокаивающем тоне, как говорят с чересчур разворчавшейся собакой. — Ну перебрали вы маленько, и, раз кто-то угнал вашу машину, вы, конечно, осерчали. Но ведь такие вещи случаются. У вас такой вид, будто угнали вашу собственную...

— В том-то и дело, — объяснил детектив. — Угнали мою собственную машину.

— Да что вы! — воскликнул Сэм. Он расхохотался, показывая зубы, и его громадный живот заколыхался. — Ха-ха-ха! Детектив из детективов, чистейший Шерлок Холмс поддал чуть-чуть, и тут какой-то мелкий воришка увел его колясочку... Ха-ха-ха! Так что же ему остается делать — хватай первого встречного ниггера, он и есть вор! Ха-ха-ха! Не-ет, босс, это старая пластинка, совсем заигранная. Лучше не стоит, босс...

В голосе Сэма звучала насмешка. Он ранил белого в самое больное место. Глядя на крупные желтые зубы негра, детектив не в силах был сдержать себя. Проклятый ниггер!.. Никого они не боятся, да еще высмеивают нас! Что-то в его горле сжалось.

— Если я его застукаю, — сказал он хрипло, — того, с моей машиной, я из него котлету сделаю. Ну а если у тебя с ним что-то было, ты об этом первый пожалеешь.

Толстяку Сэму хотелось сказать детективу, что ему эти угрозы до лампочки, но сейчас явно не тот момент, чтобы посылать его куда подальше.

— Да не беспокойтесь вы, шеф! — утешал его Сэм. — Найдется ваша машина.

Белый медленно опустил свой револьвер и спрятал его в кобуру под плащом. Толстяк с облегчением перевел дух. Но он поторопился: детектив достал из-под плаща второй револьвер. Сэм испугался не на шутку. Чего-чего, а этого он совсем не ожидал. Он смотрел на детектива широко раскрытыми глазами, в которых было одно чувство — страх.

— Посмотри-ка внимательно, — проворчал детектив, сунув ему пистолет под нос. Это был револьвер 32-го калибра с глушителем. Сэму он показался больше, чем ковбойские кольты. — Эту штуковину я снял с убитого гангстера. Серийный номер спилен. Этого револьвера практически не существует в природе... Из него я могу уложить тебя и этого грязного пса, что украл мою машину, а потом выпить пару стаканчиков виски за упокой ваших душ... И никто ничего не докажет, потому что никогда не найдут оружия. Оно не существует. Ты понял, толстяк?

— Да что это вы задумали, шеф? — в ужасе прошептал Сэм.

— Погоди, сейчас увидишь. Сначала я изобью негодяя... — Весь дрожа от бешенства, он начал показывать, как будет избивать воображаемого врага.

Толстяк Сэм в оцепенении следил за этим чудовищным представлением. Детектив изрыгал бесконечные проклятия, он уже совершенно не владел собой. Сэму никогда прежде не доводилось видеть белого в таком состоянии, он просто не мог себе представить, чтобы одна мысль — «ниггер!» — могла до того взвинтить белого, что он совершенно потерял контроль над собой.

— А потом я выпущу этому гаду пулю в живот... — прохрипел детектив.

Вдруг послышался какой-то хлопок, похожий на чиханье мотора. Этот хлопок повторился еще два раза.

Толстяк Сэм тихо прошептал:

— Вы... да вы стреляли в меня! — Он как будто еще не мог в это поверить. Цыплята один за другим вывалились из его ослабевших рук. Детектив непонимающе уставился на дуло своего пистолета. Он увидел легкий дымок; в маленьком помещении запахло порохом.

Толстяк Сэм пытался удержаться за ручку холодильника. Он чувствовал, как жизнь покидает его.

— О боже мой, боже всемогущий! — выдавил он из себя и повалился навзничь, потянув за собой кипу подносов. — Сжальтесь надо мной, — простонал он. — Вызовите санитарную машину, босс. Ведь вы ни за что ни про что укокошили меня...

— Слишком поздно, — голос детектива вдруг прозвучал абсолютно трезво.

— Еще не поздно, — слабо прошептал Сэм. — Дайте же мне шанс, босс.

— Это был несчастный случай, — проговорил детектив. — Только никто мне, конечно, не поверит.

— Я верю вам, — поклялся толстяк Сэм, последние силы оставляли его.

Детектив поднял пистолет с глушителем, прицелился в голову негра и выстрелил. Сэм вздрогнул и затих.

До сознания детектива дошел какой-то неясный звук. Мотор. Его пронзил холодный страх. Он внимательно прислушался. Что это за машина? Нет, это не полиция.

Это был, конечно, шум от опускавшегося лифта. Его опять охватила паника. С пистолетом наготове притаился он за дверью, готовый выстрелить в любого.

Нет, это даже не лифт. Это мусоровоз, грузивший урны. Он сунул пистолет в карман и выскользнул в коридор. Никого. Побежал к выходу на улицу, потом опять остановился. Он больше не покачивался, но в ногах была слабость, голова горела; заметив перед самой дверью умывальник, снял шляпу и подставил голову под струю холодной воды.

Утерся висевшим рядом полотенцем.

Страх понемногу уходил.

Он вернулся в подсобное помещение и взглянул на дело рук своих. Мысли его опять смешались. На какое-то мгновение ему стало даже жаль убитого.

Пройдя к выходу, он выключил свет и прикрыл за собой дверь так тихо, как кладут крышку на гроб.

Дышал он тяжело, чувствовал себя вконец разбитым. Хорошо бы выпить стакан-другой молока. Вспомнил, что у холодильника стояли, бутылки с молоком. Но вернуться, еще раз открыть дверь — на это у него просто не было сил.