Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1974 год

Арганты... Последние дни только о них и говорили, едва разговор заходил об охоте. Кто же они такие, эти арганты? Ответ на вопрос я получил после одного удивительного приключения. И главными участниками его были охотники Черной Африки — «труднодоступного района между Сомали, Кенией и Эфиопией, носящего на географических картах название «Нижняя Джуба».

Впервые я встретился с аргантом в саванне у Афмаду. Мы поставили своей целью запечатлеть на пленку борьбу кочевников с ужасающей засухой, которая вот уже несколько лет свирепствует в Экваториальной Африке.

Каждое утро, навьюченные фотоаппаратами, мы отправлялись к болотцу, куда пастухи пригоняют на водопой скот.

Как раз у одного из этих болот я стал свидетелем необычного поединка между пастухом и тремя огромными дикими слонами.

Пастух вел на водопой стадо верблюдов и внезапно увидел, что путь ему преграждают три слона. Их тоже пригнала сюда жажда. Воды в маленьком болотце, вернее даже лужице, никак не хватило бы на всех. У пастуха не было времени испугаться. Он гортанно закричал, бросился навстречу незваным пришельцам, схватил пару камней и швырнул их в голову ближайшего слона.

Слон остановился в нерешительности и грозно вскинул хобот. Я еще успел подумать: «Все, пропал пастух!» Но гигантский слон, громко затрубив, поспешно обратился в бегство. Другие — за ним.

Все событие заняло меньше минуты. И вот уже вокруг снова тишина. Пастух все так же сжимал жестяной чайник, а под мышкой держал узелок с бельем, который обронил, было, когда схватил камни.

Аргакт обратил слонов в бегство не ради того, чтобы продемонстрировать свою храбрость. Он действовал как пастух, который защищал один из немногих уцелевших водопоев — источник жизни для стад верблюдов и коров.

Как известно, огромная полоса Тропической Африки, от Атлантического до Индийского океана, превратилась в сплошную пустыню песка и камня из-за самой страшной за последнее столетие засухи. Для Западной и Центральной Африки 1974 год — седьмой год поистине библейской суши. Саванна превратилась в огромное кладбище. В небе плывут не тучи, обещающие дождь, а тысячи ястребов-стервятников и марабу. Вместе с гиенами и шакалами они — немногие, кого радует великая трагедия Африканского континента.

В южных районах Сомали и в этом году засуха не знает пощады. И вновь кочевники и оседлые жители этих мест сумели как-то приспособиться к ней, используя богатейший опыт и древние традиции. Им все-таки удается сохранять гармонию и равновесие между человеком и окружающей средой.

Для того чтобы понять и запечатлеть это на пленке, я и предпринял экспедицию в самое сердце Джубы.

Слишком много зверей...

Слоны вместе с десятками тысяч других диких животных и представляют собой тот «непредвиденный фактор», который нарушил равновесие в природе, и без того ставшее во время засухи очень хрупким. Безжалостное солнце высушило многие лужи и болотца, из которых утоляли жажду дикие звери. Уцелели лишь отдельные водопои в низинах. Возле этих луж мы провели несколько недель в самый разгар засухи. Я употребил слова «болот» и «луж» во множественном числе, но вернее было бы сказать «болото». Ибо в разгар лета остается одно «болото Тавда», самое крупное в саванне.

Мы поставили наши палатки неподалеку от этого ставшего на целый месяц единственным для всех кочевников Джубы водопоя.

Сюда вместе с тысячными стадами коров и верблюдов приходят стаи диких зверей. Так бывало и раньше в период летней засухи. Но в последние годы, когда дожди стали выпадать все реже, дикие звери из саванны Южного Сомали устремились к немногим уцелевшим водопоям уже целыми стадами и стаями. Причин тут две: во-первых, засуха свирепствует по всей Восточной Африке; во-вторых, в Нижней Джубе, как и во всем Сомали, власти четыре года назад издали мудрый закон, запрещающий любые виды охоты на диких зверей. И этот строжайший запрет помог не только сохранить и обогатить местную фауну, но и привлек в Нижнюю Джубу огромные стада слонов. Эти умные животные сумели понять разницу между теми землями, где смерть подстерегает их на каждом шагу, и теми, где они могут чувствовать себя в безопасности. А вместе со слонами в Нижнюю Джубу пришли из леса и саванны искать спасения жирафы, газели, антилопы, буйволы.

В самом начале засухи люди, домашние и дикие животные мирно встречались у луж и утоляли здесь жажду. Пастушеское содружество без всяких писаных законов сумело навести строжайший порядок у водопоя. И все это, следуя лишь древним традициям, которые передаются из поколения в поколение (Кстати, пастухи-кочевники Нижней Джубы — потомки выходцев из Верхнего Египта, которые обладали достаточно высокой культурой за тысячу лет до того, как на берегах Тибра возникло селение, именуемое Римом) .

Пастухи, да, похоже, и сами животные инстинктивно чувствовали, сколько именно воды можно выпить. По мере того как уровень воды в Тавде понижался, они пили все меньше — так, чтобы только утолить жажду. Каждый вечер группа старейшин принимала решение, сколько времени отвести водопою, и все остальные безоговорочно ему подчинялись.

Двадцать четыре часа в сутки одна группа сменяла у болота Тавды другую, беспрекословно соблюдая очередь.

Очередь у водопоя

Ночные часы были оставлены для диких животных. В темноте слоны, газели, жирафы, бегемоты и буйволы (а вместе с ними львы и леопарды, о чем неопровержимо говорили следы) подходили к воде и спокойно утоляли жажду, хотя лагерь пастухов-кочевников был со всем рядом. На рассвете на ступало время птиц. Небо становилось серым, и в воздухе возникал сплошной. гул от хлопанья миллионов крыльев. Полузасохшие деревья на берегу Тавды превращались в невиданных чудищ, украшенных колышущимися перьями. Ветви были усыпаны горлинками, воробьями, туканчиками, высоко в небе парили хищные птицы, и среди них своим оперением выделялся удивительно красивый орел-рыболов. С восходом солнца все птицы, напившись, улетали.

И тогда наступала очередь людей. Кочевники посылали за водой женщин, прежде чем к болоту ринутся стада коров и верблюдов и смешают воду с грязью. Женщины торопливо отправлялись к болотцу и наполняли чистой пока водой тунги — сосуды из дерева и камыша. Длилось это довольно долго, потому что каждое племя насчитывало по нескольку сот человек.

Наконец, когда солнце уже стояло высоко в небе, к водопою пускали стада коров и верблюдов. Они появлялись на горизонте в облаке пыли и медленно, лениво тащились по выжженной земле. Но стоило им завидеть или почуять воду, унылое стадо в сто, двести, тысячу голов рогатого скота превращалось в буйный живой вал, который изо всех сил несся к водопою. Хотя бешеная гонка и столпотворение у водопоя случались каждый раз, время на утоление жажды каждым стадом было рассчитано с точностью до секунды — в зависимости от численности стада. А ведь у пастухов, понятно, не было ни часов, ни тем более хронометров. На закате вокруг болота снова воцарялась тишина, но ненадолго. Едва наступала ночь, к водопою вновь спускались слоны, буйволы, газели.