Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1975 год

— А как рыбаки показывали ему, что им нужен буксир? — спросил отец.

— Просто выпускали цепь на восемь саженей из носового клюза. Финвал подплывал поближе, закусывал цепь и тянул шхуну, пока не касался животом дна у причала. Тогда он отпускал цепь и отправлялся за следующим судном.

— Ах, какой любезный! — воскликнула мать.

— Это верно, мэм, но должен заметить, он был ужасно обидчив.

— Обидчив?

— Именно. Как-то раз он тянул вверх по реке траулер Мэта Брэннина. Ну а за поворотом зазевался, и траулер чиркнул днищем по мелководью. Мэт возьми да выругайся и сразу же горько пожалел об этом. Финвал повернул на сто восемьдесят градусов и вытащил судно на шесть миль в открытое море к скалам острова Барра. Ветра не было ни на пенс, а старый керосиновый движок никак не хотел заводиться. Всю ночь они с ним провозились, а когда утром, как начался прилив, поднимались по реке, то Мэт мог поклясться, что кит хихикал в свои усы.

— Да, он научил их хорошим манерам. Это был, я думаю, добрый урок, — заметил отец.

— Так-то оно так, да только некоторым людям хоть кол на голове теши, — сказал Майк. — Взять того же Томаса Фейги.

— Ой, расскажите нам, пожалуйста, про Томаса. Фейги, — попросили дети.

— Томси, — продолжал Майк, — был упрямый старик. Он жил у самой пристани и считал себя завзятым остряком. Как-то днем финвал улегся в большой яме, вырытой у причала. Выставил дыхало над водой, греется себе на солнышке, никому не мешает. Тут Томси и вылей ведро с мыльной водой прямо киту на морду. Мыло, видно, попало в глаза, потому что кит заревел как бык, взглянул эдак мрачно на Томси и рванул через реку. Томси моргнуть не успел, как тот заглотнул дюжину его гусей, что плавали у противоположного берега. Только их и видели.

— Он что же, знал, чьи это гуси? — удивилась мать.

— А как же! Вы спросите лучше, чего этот парень не знал, и мне придется здорово поломать голову, прежде чем я смогу ответить.

— А у него со многими случались стычки? — спросил мальчик.

— Да бывали. Однажды финвал поссорился чуть ли не с половиной деревни, но особенно он не сошелся характером с Бурином О"Лири.

— Пожалуйста, ну, пожалуйста, расскажите об этом, — взмолилась девочка.

— Бурин, — пояснил Флогерти, — промышлял ловлей раков. Вот он и обвинил как-то финвала, что тот-де грабит его заветные ямы. Я лично сомневаюсь в этом — парень, насколько мне известно, на раков смотреть не мог. Скорее кто-то из соседей заглядывал по ночам в корзины, но Бурин все одно невзлюбил кита. Стоило в разговоре упомянуть финвала, как он разражался бурей негодования по его адресу. Однажды вечером кит поднялся по полной воде до самого моста и встал под ним так, что его спина оказалась точь-в-точь вровень с настилом. А Бурин как раз вел под уздцы осла, запряженного в тележку, — хотел набрать гравия. Оставил тележку на мосту и ступил с лопатой в руках на камень, высовывавшийся из воды. Только это был не камень, а спина финвала. Когда Бурин разобрался, что это такое, он завопил как ужаленный и в мгновение ока выскочил на берег. А потом запустил ведром прямо киту в дыхало. «Грязная скотина, — орал он, — кто научил тебя заплывать под мост и пугать честных людей!» С ужасным ревом, от которого затряслись все дома в деревне, кит перевернулся на спину и лязгнул челюстями так близко от Бурина, что клок из пиджака выдрал. Да, Бурину, надо сказать, повезло в тот раз. Он припустил по деревне, визжа как недорезанная свинья. Можно было подумать, что кит гонится за ним по пятам.

— А что с ослом? — спросила девочка.

— Его больше никто никогда не видел, — с грустью заметил Майк. — И тележки тоже. Впрочем, чего еще можно ожидать, когда человек лезет на рожон. Бурин клялся и божился на всех углах, что ему еще заплатят за оскорбление и материальный ущерб. Мы посоветовали ему написать министру рыболовства. «Это как раз тот человек, который тебе нужен, Бурин, — сказали мы ему. — Если от кого и ждать помощи, то только от него». И вот Бурин сел и настрочил длиннющую бумагу министру, заранее радуясь, какой приличный куш оторвет в порядке компенсации. Никто и не думал, что из этого что-нибудь выйдет, но поди ты: через три недели прибывает инспектор. Я хорошо помню его, маленький такой человечек, в очках, цилиндр на голове, в общем, очень солидный господин. И толковый малый оказался к тому же. Он всех расспросил про кита, разузнал, нет ли каких жалоб на него, а после обеда отправился в море на рыбачьей лодке, чтобы посмотреть на финвала вблизи. Тот, хитрая бестия, видно, догадался, что с ним хочет познакомиться какая-то важная шишка из министерства. Напустил на себя самый торжественный вид и давай носиться по заливу. Туда, сюда, фонтаны пускает, ревет, как пароход... Замечательное было зрелище, скажу я вам.

А вечером инспектор пригласил к себе Бурина.

«Боюсь, министерство вряд ли сможет помочь вам в этом деле», — сказал он.

«Как это так?» — вскинулся Бурин.

«Я специально выезжал в море, чтобы взглянуть на него поближе, — продолжал инспектор, — и должен вам сказать — это не рыба».

«Как не рыба? А что это такое?»

«Это животное, мистер О"Лири, вот что это такое».

«Вроде лошади или собаки?» — попытался съязвить Бурин.

«Именно так, только, конечно, намного больше. Но он дышит воздухом, как лошадь и как собака, а самка его, если у них родится детеныш, станет кормить его молоком, как кормят младенцев люди».

«Вот уж никогда бы не подумал», — сказал Бурин.

«А между тем это правда, — сказал инспектор, — и поэтому умный человек вроде вас, мистер О"Лири, поймет, что рыбное министерство никак не может нести ответственность за поведение млекопитающих. Вот если бы на вас напала акула, это совсем другое дело».

«Избави бог, — промолвил Бурин. — Но вы все равно так просто не отвертитесь. Кто-то должен же ответить за кита! Ну и порядочки у нас в стране, если здоровенная зверюга от нечего делать глотает твое имущество, а в правительстве даже некому нести за ущерб ответственность. До чего мы докатимся по этой скользкой дорожке?»

Только маленького человечка нелегко было взять на арапа. Он, я думаю, был юристом, потому что запросто положил Бурина на обе лопатки. Он сказал, что внимательно познакомился с этим делом и видит в нем промысел божий, так что правительство можно оставить в стороне.

— Не мое дело давать вам советы, мистер О"Лири, но не лучше ли вам побеседовать со своим священником?

Тут Бурин вскипел. Он вдруг понял, что у него ничего не выгорит. Он обрушился на чиновника с проклятьями и ужасными ругательствами, обозвал его мошенником и бог весть кем еще. Тогда тот сказал, что умывает руки, влез на лошадь и ускакал в Дублин. А Бурин не получил ни пенни. И поделом — нечего ему было обзываться.