Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1975 год

Вот и здесь живая связь времен — вклад русских летчиков в подготовку защитников Франции от гитлеровского нашествия.

Имена этих людей, их судьбы мой корреспондент выясняет.

Пополняя его коллекцию, я отправил в Париж книгу Героя Советского Союза Натальи Кравцовой с дарственной надписью автора — рассказ о подвиге советских летчиц, фронтовые фотографии уникального женского полка — материалы, о которых так давно мечтал доктор Фосье.

Подключился к поискам и старый инженер Георгий Отфиновски, некогда работавший в авиационной фирме «Кодрон», участник Сопротивления. Недавно посетив Москву, он привез мне фотокопию одного материала, который я не успел отыскать в Париже.

Поиски продолжаются, но уже сейчас собрался материал, который позволяет более подробно рассказать о некоторых из героев наших соотечественников.

...Вернувшись в Москву, принимаюсь за детальное изучение документов, привезенных из Франции, продолжаю поиски в Государственном военно-историческом архиве. Невольно вспоминается Маяковский: «Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды». Иногда пересмотришь толстенную папку в сотни страниц и вообще ничего не обнаружишь. Но как не изучить «Донесения офицеров об авиации во Франции», где могут упоминаться наши земляки, или пухлые папки с донесениями русского военного агента во Франции (военного атташе), бывшего графа Игнатьева, впоследствии генерал-лейтенанта Советской Армии, автора знаменитой книги «50 лет в строю». Это ведь он помог многим из тех, кого я разыскиваю, вступить во французскую армию. Вот даже цифра названа в донесении: «За 1916 год 115 человек русских определено». Это во все рода войск. Или телеграмма из Парижа, где Игнатьев сообщает, что «подпоручик Орлов хочет с механиком Янченко лететь в Одессу». А я ничего не знаю об этом летчике. Значит, и, он воевал во Франции?

День, другой перелистываю бумажку за бумажкой в томах переписки командующего русской авиацией действующей армии (Авиадарма), его канцелярии (Авиаканц). Есть ответ Авиадарма! «Считаю перелет несвоевременным. Орлов должен обязательно вернуться к первому февраля в Армию». Другая телеграмма из Парижа: «...Капитан Крутень и подпоручик Орлов цитированы приказом по армии, что дает им право носить военный крест с пальмой».

Так вот оно что! Замечательный русский летчик-истребитель Крутень и Орлов были во Франции на боевой стажировке и за участие в боях награждены военным крестом, а отличившись еще, удостоились быть названными в приказе — за это пальма к ордену. Скорее всего был сбит вражеский самолет. О Крутене я еще расскажу, а вот судьба Орлова? К счастью, сохранились почти все регистрационные карточки русских авиаторов, где можно найти краткие сведения. Снова рыщу по архивным папкам и в конце концов узнаю: Иван Александрович Орлов, студент Петроградского университета, родившийся 6 января 1895 года, в самом начале войны вступил добровольцем в армию. Солдат, ефрейтор, награжден за отвагу и храбрость в боях тремя Георгиевскими крестами, орденами, произведен в офицеры. В 1916 году за сбитый в неравном бою самолет удостоен Георгиевского оружия. Командует 7-м истребительным авиаотрядом. Вернувшись из Франции, продолжает сражаться неистово. И вот летом 1917 года скорбное донесение в Ставку Авиадарма: «17 июня в бою с четырьмя германскими самолетами погиб доблестный летчик, командир 7-го истребительного авиаотряда подпоручик Орлов». Рядом подшита другая депеша: «Прошу сообщить Петроград. Пушкинская 11 Орловой подробности гибели внука моего... Орлова».

Может быть, и теперь кто-то приносит цветы на могилу Ивана Орлова, похороненного в бывшем Царском Селе, ныне городе Пушкине...

Вот так постепенно, по крупицам, и вырисовывается картина теснейших боевых контактов авиаторов России и Франции, их участия в защите неба Франции более полувека назад. Попутно — а как пройти мимо — узнаешь имена и других россиян, достойно представлявших свое отечество на чужбине. В Управлении военных беспроволочных телеграфов служил, конечно, добровольно вступивший во французскую армию, су-лейтенант Кучевский (или Кущевский), «выдающийся ученый и практик по вопросам беспроволочной телеграфии и телефонии». К сожалению, ничего, кроме этой прекрасной характеристики, пока найти не удалось. Зато об одном из героев этого повествования можно уже рассказать довольно подробно...

Русского летчика Виктора Федорова французы прозвали «воздушный казак Вердена». Один из документов сообщает: «...Федоров родился в Verny — (французская транскрипция не позволяет догадаться, что это за город или местность. — Ю. Г.). Учился в Харьковском университете, где стал членом социал-демократической

партии. Революционные идеи заставили его в 1908 году перебраться сначала в Бельгию, а затем во Францию, где и находился в августе 1914 года...»

Уже 21 августа Федоров вступает в русский батальон, а через три дня лежит за пулеметом в траншее на передовой. Воюет Федоров отважно, и через месяц его производят в капралы пулеметной роты.

23 февраля 1915 года осколками разорвавшегося близко снаряда Федоров тяжело ранен: пробита голова, осколок врезался в ногу. Выписавшись спустя три с лишним месяца из госпиталя, Федоров обращается к русскому военному атташе полковнику Игнатьеву с просьбой направить его в авиационную школу. Четыре месяца идет обучение в Дижоне. Освоив самолет «Кодрон», Федоров получает звание военного летчика, но его направляют для службы в тылу — доставка почты, специальных грузов, затем испытание новых самолетов и даже перегонка машин на фронт. В самом начале 1916 года, когда развернулись особенно напряженные бои под Верденом, Федоров добивается перевода в действующую армию.

Молодому пилоту очень повезло — он попадает в эскадрилью знаменитых «Аистов», созданную тем самым майором Брокером, который так высоко оценил русских летчиков.

Семья «Аистов» прославила себя на всю Францию целым созвездием асов: Гюинемер, Брокар, Герто, Дорм, Деллэн, Ведрин, Наварр, Гарро... И рядом с этими героями предстояло проявить себя Федорову. Ему было с кого брать пример. Прошло много лет, но даже сегодня каждый приходящий в парижский Пантеон, где покоятся тела самых прославленных сынов Франции, где высечены имена героев, отдавших свою жизнь за отчизну, увидит имя «первого метеора» Франции Жоржа Гюинемера, командира эскадрильи «Аистов» СПА-3. Оно высечено отдельно на одной из арок Пантеона как «...пример мужества и бесконечного героизма для всех воинов».

Конечно, Федоров знал все, что сообщалось о каждом из асов не только во Франции, но и о подвигах русских авиаторов, английских пилотов, даже о действиях вражеских летчиков.