Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1978 год

Но все-таки: КАК превратить село в город? И что означает такое превращение? Не будет ли при этом нанесен ущерб традициям, многие из которых составляют неотъемлемую часть уклада жизни? А с другой стороны, может быть, в «превращении» ничего сложного нет, и порой достаточно вынести официальное решение?

Эти вопросы я задавал многим участникам Встречи в Баку. Среди них были студенты, механизаторы, инженеры, мелиораторы, лесоводы. И в ответ я слышал: задача предстоит труднейшая, тем более что в процесс социального переустройства разрушительно вмешалось землетрясение, горькие последствия которого надо как можно быстрее ликвидировать; и, конечно, официальное решение будет венчать работу, а чтобы его получить, следует сделать многое. Между нынешним сельским и будущим городским большая дистанция, однако город не должен подавить село, обе формы жизни должны дать в сумме что-то новое...

Что же есть село? Румынский энциклопедический словарь поясняет: «форма человеческого поселения, жители которого занимаются главным образом сельским хозяйством».

А что есть город? Найдутся разные определения, но суть одна: «крупный населенный пункт (порой наделенный административными функциями), жители которого заняты преимущественно в промышленности».

Может быть, в будущем эти определения пересмотрят. Наверное, понадобятся усилия социологов, этнографов, демографов, чтобы дать ответ на вопрос: что же такое современный город? Но пока ясно: и город и село уже сегодня иные.

Так, если учитывать территориальные размеры, то межу провести трудно: иные села больше некоторых городов. Если во главу угла поставить занятия населения, то и здесь не добиться четкого разграничения: не всякий город можно назвать индустриальным центром, а во многих селах есть местная промышленная база. Условия жизни — наверное, начинать надо с этого...

Сто двадцать сел стоят «на очереди». Что в них произойдет в ближайшее время? Очевидно, здесь будут приняты современные городские принципы реконструкции. Строителям предстоит учесть формы рельефа, сохранить исторические и культурные памятники. «Принять бой» с однообразием — главным врагом нынешней городской застройки. Подумать и о социальных аспектах: деревенские жители привыкли видеть в своих дворах зелень и цветы, тесно общаться с соседями, близко принимать к сердцу сельские новости и житейские подробности. Значит, необходима оптимальная плотность построек — «компромиссная», и в то же время важно оставить «деревенское» жизненное пространство — индивидуальные участки. Плюс ко всему выбор режима этажности, обеспечивающего максимальное использование дневного света; современная водопроводная сеть, системы центрального отопления, канализации. Во многих случаях градостроители намеренно пойдут на ограничение площади будущих городов. Освободится значительная территория, и она — это очень важно! — будет возвращена сельскому хозяйству...

...Молодежь села Прундул-Бэргэулуй, уезд Бистрица-Нэсэуд, начала свой «город» с того, что построила спортивную базу и облесила участок в 43 гектара. Сорок три гектара из 325 тысяч, на которых запланировано провести лесонасаждения в нынешней пятилетке...

Лес всегда был важнейшим богатством Румынии. Ни песчаные черноморские побережья, ни степи равнины Бэрэгана, ни болотистая дельта Дуная еще не складываются в облик страны: не хватает двух важнейших составляющих — карпатских хребтов и «леса — родного дома», — как гласит стариннейшая поговорка.

Когда-то леса занимали более двух третей нынешней территории страны. Они давали древесину и многое другое, необходимое для жизни, и одновременно служили необъятной стратегической крепостью. Племена варваров в течение тысячи лет обрушивались на дако-римские селения, выжигали их дотла, но, когда кочевники уходили, жители возвращались из леса и обстраивались заново.

В более позднюю эпоху леса начали постепенно исчезать. Приходилось выплачивать подать по турецкому сюзеренитету, и зависимость от Оттоманской империи оборачивалась гибелью деревьев: дань платили в основном лесом. В прошлом веке знаменитые карпатские сосны и ели шли в качестве валюты за границу, старинные дубы выжигались на корню «на поташ». Оголялись лучшие участки, даже при строительстве Суэцкого и Панамского каналов не обошлось без карпатской древесины. Пик капиталистической хищнической вырубки пришелся на период между мировыми войнами. Вскоре после освобождения Румынии в 1944 году лесоводы подсчитали: леса в стране покрывали... менее пятой части площади.

За тридцать лет социализма в Румынии насажено два миллиона гектаров леса, а «Национальная программа по сохранению и развитию лесного фонда на период 1976— 2010 гг.» предусматривает в ближайшие тридцать лет увеличить площадь лесонасаждений еще на два с лишним миллиона гектаров.

...Трудно «охватить взглядом», сколь многое связано у румынского народа с лесом. В селах во все времена древесина была важнейшим строительным материалом. Даже когда возводили каменные крепости, внутренние стены связывали толстенными дубовыми бревнами, врубавшимися на углах «в обло», — такое сочетание камня и леса называлось «дакийской стеной». Дерево применялось с высочайшим искусством. Взять, например, обыкновенный олтенский сундук. Казалось бы, сделать его проще простого. Но у настоящего мастера ничего не бывает просто. Столяр, если это был знаток своего дела, обязательно использовал доски различных возрастов: с течением времени дерево рассыхалось по-разному, и в сундуке никогда не возникало щелей, а стыки не брала сырость, — вещь могла служить владельцам веками.

В прошлом железо далеко не всем было по карману, поэтому строители даже гвозди добывали в лесу — делали их из прочного тиса. Но с гвоздя список «профессий» дерева только начинался. Были чисто деревянные водяные мельницы и сукновальные машины, чаны и ведра, ткацкие станки и давильные прессы. Ездили на деревянных санях и в деревянных повозках — зачастую телеги были вовсе лишены железных ободьев и гвоздей.

И в каждом случае применялась своя, особая порода дерева. Ворота и бочки под вино мастерили из дуба, а фляги для цуйки — из тута, колесные ободья и дранку — из бука, а на корыта и миски шел тополь; бревна, корабельные мачты и кадки для меда делались из ели, посохи и дубинки всегда были кизиловые, а точильные колеса — березовые. Для изготовления дорогой мебели требовались ясень и орех, а на музыкальные инструменты — скрипки, кобзы — шли платан и пихта. Впрочем, всего не перечислить. Лес встречал рождение крестьянина и провожал его в последний путь, грел и кормил его, и даже в нынешнее время, прежде чем свалить дерево, марамурешский лесоруб нет-нет да и поклонится ему в пояс, прося прощения...