Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1978 год

...Он ответил не сразу: сперва окинул взглядом пейзаж, преображенный колдовским светом пяти лун... Лес дышал пьянящими ароматами таинственных смол. Трели, доносившиеся оттуда, звучали громче и трепетней. Внезапно новый электрический дождь пролился из облака на море Схамана.

— Согласен, — ответил он. — Я никому не скажу о том, что побывал на вашей планете.

И он протянул провожатому фляжку, чтобы тот наполнил ее водой Гликса.

...Да, Коко Ландивар умеет вести дела! Кто посмеет Коко Ландивара обвинить в авантюризме или жажде наживы? Впереди Коко, а за ним я с Моникой и лицензиями на импорт! Прощай, капитан Гильермо Аррингтон, Кентавр Независимости, прощай, полковник Люсиано Бустаманте, гроза индейских селений! До чего же мал Буэнос-Айрес, когда смотришь на него отсюда, с высоты! И как огромно небо... как огромно!

Из местной газеты:

«Вчера в 21 час 30 минут дама, чье имя мы не станем здесь оглашать, пришла навестить коммодора Маурисио Аррингтона Бустаманте, с которым она поддерживала дружеские отношения. Как, вероятно, помнят наши читатели, на днях знаменитого космонавта, уходившего в отставку и решившего посвятить себя работе по развитию нашего сельского хозяйства, торжественно чествовали в нашем городе. Согласно полученным нами сведениям вышеупомянутая дама, у которой с коммодором Аррингтоном Бустаманте было назначено свидание, после неоднократных звонков в дверь, на которые не последовало ответа, взволновалась до такой степени, что у нее начался нервный припадок. Полиция, прибывшая через несколько минут по вызову соседей, установила, что дверь в квартиру заперта изнутри. После повторных безрезультатных звонков офицер полиции распорядился взломать дверь. В апартаментах коммодора царил абсолютный порядок, только на полу его кабинета валялся тлеющий окурок сигары. Из этого, по-видимому, следует, что в момент, когда приглашенная дама подошла к двери, коммодор был еще дома, и, поскольку единственный выход из квартиры находился и до прибытия полиции под непрерывным наблюдением, исчезновение космонавта представляется совершенно необъяснимым. Еще одна странная деталь: на полу кабинета валялась фляжка, внутри которой обнаружено несколько капель воды...»

Перевел с испанского Ростислав Рыбкин

Более 20 лет советская антарктическая экспедиция вела исследования на бескрайних ледниковых территориях Восточной Антарктиды. Западная ее часть оставалась для нас во многом «белым пятном».

Именно поэтому в программе комплексных антарктических исследований, разработанных на 1976—1980 годы, этот район выдвигался как первоочередной объект для геолого-геофизического изучения. И здесь, где-то в ледниках Фильхнера или Ронне, на побережье моря Уэдделла решено было создать новую станцию.

Помимо чисто научных проблем, предстояло решить множество сопутствующих, практических: как здесь плавать судам, каков ледовый режим, характер льдов и их динамика в навигационный период, как летать вертолетам и самолетам, есть ли возможность для посадки машин типа Ил-14 на побережье и в глубине материка, а Ан-2 еще и на морские льды; как жить здесь человеку — в палатке или домике; откуда дует ветер и что приносит с собой: снег или морозы? И вообще, открыв здесь сезонную станцию, можно ли рассчитывать на то, что строения, законсервированные на долгие зимние месяцы, смогут принять нас год спустя?

Дело в том, что море Уэдделла издавна слыло самым «проклятым» местом Антарктики. Сюда прибрежным течением с востока несет морской лед и айсберги. Двигаясь вдоль побережья, эта масса льда огибает его по периферии и выходит лишь в районе Южных Оркнейских островов на просторы океана. Раздавленные после вынужденного дрейфа исследовательские суда «Антарктик» и «Эндюранс», множество безуспешных попыток достичь того или иного района побережья, как в прошлом столетии, так и в наши дни, — «послужной список» весьма авторитетный, а прозвища — «Адская дыра», «Ледовый погреб» и тому подобные достаточно оправданы. Правда, в этом «скопище ужасов» было одно обнадеживающее «но».

Летом, когда над Антарктическим материком начинает господствовать антициклон, вдоль берега (примерно от мыса Норвегия и до 50° западной долготы) появляется канал чистой воды, или полынья, — южные ветры отжимают льды в открытое море. Ширина полыньи в разгар лета достигает нескольких десятков миль. И если пробиться через пояс дрейфующих льдов, то «безбедная» жизнь в январе — феврале здесь почти гарантирована.

В 1956 году, когда начался Международный географический год, в этом районе было создано несколько станций, три из которых располагались непосредственно на леднике Фильхнера: «Шеклтон», «Генерал Бельграно», «Элсуэрт». К 1962 году остались только «Генерал Бельграно», принадлежавшая Аргентине, и английская станция «Халли-Бей».

Нам же, исходя из задач экспедиции, следовало забраться как можно дальше от побережья и основать базу, которая смогла бы просуществовать не менее пяти лет. В радиусе действия вертолетов базы должны были оказаться ближайшие горы: массив Террон, хребет Шеклтона и, желательно, оконечность трансантарктической горной системы, протянувшейся почти от моря Росса до моря Уэдделла через весь материк. Но все сведения об этом районе были почти двадцатилетней давности. А если учесть, что ледники здесь ползут в сторону океана со скоростью до 2000 метров в год, береговая черта должна меняться буквально на глазах.

Леонид Иванович Дубровин, начальник сектора антарктических исследований, сказал, усмехаясь: «Что вы гадаете на кофейной гуще? Плывите и на месте разберитесь, что к чему». И мы поплыли.

...Купол мыса Норвегия открылся на 34-й день плавания, можно сказать, при странных обстоятельствах. Часа в 4 утра меня разбудил вахтенный.

— Вас просят подняться на мостик.

Наш «Капитан Марков» лежал в дрейфе среди мелкобитого льда. Слева по носу уходил за горизонт частокол айсбергов. Было тихо, как может быть тихо только в Антарктиде. На мостике — старпом и капитан Матусевич.

— Для начала скажи, гидролог, видишь ли ты окрест мыс Норвегия или хотя бы берег? Прости нас, неразумных, но по прокладке мы уже в нескольких кабельтовых от него, однако....

Вдалеке, милях в двадцати, свинцово отсвечивая склоном, угадывался либо далекий горб громадного айсберга, либо желанный мыс. На нем можно разглядеть то ли тени облаков, то ли трещины. Если берег где-то и есть, то ничего более похожего на него вокруг не было.

А эхограмма вычерчивала глубину под килем... 3 метра. По карте же в этом районе должно быть не менее 300. Было от чего занервничать старпому, положить судно в дрейф и поднять ни свет ни заря капитана. Такие шуточки с глубинами вблизи берега в Антарктиде бывают. Особенно весной и летом. Потоки талой воды, сбегающие весной и летом с береговых оазисов и ледников, разливаются по поверхности тяжелых морских вод. Граница раздела между ними, известная под названием «слоя скачка», выражена весной особенно четко, и сигнал эхолота пишет «ложное дно». Источником такой записи на эхограмме могут служить еще и скопления так называемого внутриводного льда...