Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1978 год

Мы должны были обойти это место стороной, однако при очередном порыве ветра стаксель лопается и его клочья полощатся на ветру как флаги.

Пока мы устанавливали штормовой кливер величиной с носовой платок, неуправляемый семимаран понесло к прибрежным скалам. Поднятый кливер впрягся было в работу, но... вышел из повиновения грот-парус: подвел талреп на штаге. Он попросту развинтился. Коллективными усилиями устраняем неисправность. Оглядываемся и с ужасом обнаруживаем — мы почти у самых рифов. Тем не менее злополучный мыс обогнули. И тут же попадаем и «ветровую тень». Паруса беспомощно повисли, и течением нас понесло обратно. В этой ситуации могли выручить только весла. Около получаса длилось единоборство гребцов со встречным течением. Одолели. И наконец своим обычным маневром — на прибойной волне — «Спрут» штурмует берег.

Встречающие (геологическая партия, которая наблюдала за всеми нашими маневрами) помогают оттащить судно подальше от линии прибоя...

Это всего лишь один из эпизодов нашей новой научно-спортивной экспедиции по маршруту Владивосток — Советская Гавань, в которой, кроме автора, участвовали Александр Степанов, Борис Осипович Коновалов, Герман Чихладзе и Николай Гемба.

Новое плавание явилось логическим продолжением предыдущих экспериментальных походов семимарана по Азовскому и Аральскому морям в 1974— 1976 годах.

Главная наша задача — имитировать спасение потерпевших кораблекрушение в условиях, максимально приближенных к самой сложной обстановке. Именно поэтому мы искали встречные морские течения и ждали штормовых ветров и волн, высаживались в ночное время при штормовой прибойной волне на скалистый берег, подступы к которому были закрыты грядой рифов и каменистыми банками; специально создавали аварийные условия: заполняли большинство отсеков судна забортной водой, в критические ситуации выводили из строя рулевое устройство и т. д.

Кроме того, экспедиция ставила ряд задач, связанных с охраной окружающей природной среды: ведь исключительно малая осадка «Спрута», его большая проходимость в мелководной прибрежной зоне, «чистые» двигатели — лишь весла да парус, делают его, на наш взгляд, универсальной лабораторией для сбора данных о прибрежном мелководье.

...До бухты Сяуху мы добирались на веслах в полнейший штиль. Вдруг — время шло к ночи — все вокруг внезапно заволокло тяжелыми тучами, поднялся сильный встречный ветер.

К берегу мы приблизились, уже охваченные зловещей тьмой. Слышалась прибойная канонада. Громовые раскаты и сверкающие стрелы молний, освещающие хищную щетину прибрежных рифов, — все это не предвещало ничего хорошего. Шквал подхватил нас уже у самых рифов и вместе с прибойной волной, пеной и облаком брызг перебросил через них. Только успели закрепить «Спрут» носовым тросом, убрать паруса и укрыться ими, как налетел следующий шквал еще большей силы: мы едва удерживали на себе свои «покрывала». Всю ночь «Спрут» «танцевал» под нами, как ретивый конь.

Но самые напряженные минуты экипаж пережил на отрезке пути между Каменкой и бухтой Китовое Ребро во время ночевки у отвесных неприступных скал. Швартовы, на которых «Спрут» был расчален между скалами, выступающими из воды, перетерлись, и прибойные волны стали бить нас о береговые скалы. Тут нас выручили весла, благодаря которым мы смогли столкнуть судно с камней, выгрести против штормового ветра, прибойной волны и высвободиться из кипящего ада.

На всем протяжении плавания нас преследовали туманы. Однажды он сыграл с экспедицией шутку у мыса Мосолова. Истощившийся запас пресной воды заставил нас очередной раз штурмовать прибой у скалистого берега в ночном мраке. Мы набрали студеной воды из серебристого водопада, ниспадающего с высокой скалы, и спешно покинули это опасное место. Ночью в тумане мы почти вслепую преодолевали встречный ветер. Вахту несли по очереди. «Спрут» довольно резво двигался вперед. Но утром, когда берег очистился от тумана, к великому изумлению, перед нами предстал все тот же знакомый водопад. Мы «бежали» ...на месте.

На последний участок нашей трассы мы вышли в полнейшей туманной пелене. Долго, буквально на ощупь, пробирались, ориентируясь только на шум прибоя. Наконец это нам порядком надоело. Хотелось крепкого попутного ветра. Тут ничего не оставалось, как вспомнить старую морскую примету: когда хотят позвать ветер, «чешут гик» — скребут его ногтями и при этом свистят.

Мы немедленно принялись за эту колдовскую работу. Сопровождающее нас стадо нерп с восторгом слушало выступление импровизированных шаманов. Результат, как говорится, не замедлил сказаться. Вначале появился еле заметный попутный ветерок, который затем крепчал, а к вечеру усилился до штормового. «Шаманы» несколько перестарались...

В эту последнюю ночь похода Татарский пролив как будто решил еще раз оправдать свою репутацию одного из самых бурных. Шипящие, покрытые белыми барашками валы грозно накатывались на корму одна за другой. А «Спрут», подминая под себя, пропускал их вперед. В отличие от традиционных судов с высоким бортом у него не было никакого «антагонизма» с этими водяными горами. Вода не обрушивается вероломно на его палубу, волны не бьются о борт, чувствовалось лишь плавное убаюкивающее покачивание. И мы уже настолько доверяли своему маленькому кораблю, что даже в эту штормовую ночь команда, кроме одного вахтенного, безмятежно спала в спальных мешках прямо на открытой палубе, отстоящей от воды всего на тридцать сантиметров. Теперь, когда экспедиция успешно закончена, можно подвести некоторые итоги. За 28 дней перехода «семимаран непотопляемый» продемонстрировал живучесть, которой может позавидовать любое спасательное судно, хотя он и изготовлен кустарным способом. Кроме того, «Спрут» зарекомендовал себя как судно, пригодное для исследований мелководной зоны.

Р. Ряйккенен, начальник экспедиции

— …И наше блистательное отечество, украсившись цветами и флагами, готовится встретить сегодня одного из самых бесстрашных своих сыновей, покрывшего себя неувядаемой славой в походах на край Вселенной. Коммодор Маурисио Аррингтон Бустаманте, тот, кому выпала честь стать первым и пока единственным аргентинцем в экипаже Межпланетного флота Земли, возвращается к нам, домой.

Свой долг он выполнил с той же доблестью, какая отличала его благородных предков. Представитель рода, прославившего себя героическим служением Аргентине на поле битвы, коммодор Маурисио Аррингтон Бустаманте проявил, отвоевывая у неба его тайны, ту же отвагу, с какой легендарный предок его, Кентавр Независимости капитан Гильермо Аррингтон, повел аргентинскую кавалерию в атаку в битве при Пачинче; ту же стойкость пионера, с которой другой выдающийся его предок, полковник Люсиано Бустаманте, отражал набеги индейцев на нашу границу у Олаваррии...