Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1978 год

Он подвел меня к обнажению бетонной стенки, в которой слоями лежали толстые металлические пластины, штыри, арматурная сетка.

— Это подвижные суставы плотины. Особо прочная сталь под гибкой бетонной рубашкой. Гармошка, если хотите. Она будет сгибаться и разгибаться в зависимости от напора воды. Способна выдержать стометровый напор и даже больше.

Мы поднялись на транспортную галерею, и уши заложило ровным басовым гудением, переходящим в рев, — в одной из секций работала передвижная электростанция, . летели языки сварки. Огромный бетоновоз вывалил очередную порцию дымящихся смесей. Я посмотрел наверх: секционная полость напоминала внутренность огромного собора, купол которого завершал манящий пятачок синевы, откуда струился свет. Вдоль ствола секции, оплетенного кабелями, на разной высоте висели в лебедках рабочие-отделочники, убирая все лишнее, — срезали куски арматуры, выравнивали бетонные стенки. Изнутри плотина впечатляла еще сильнее, чем снаружи.

Николай Пантелеевич торопился на планерку и передал меня «из рук в руки» бригадиру монтажников Виктору Суровцеву. «Вечный скиталец по большим стройкам, — представил его диспетчер. — Он вам все расскажет и покажет. С ним не соскучитесь». Виктору нужно было проверить систему подшипников на башенном кране — говорили, что они скрипят и лязгают, как ржавые тормоза, поэтому он принял «эстафетную палочку» без особого энтузиазма. Бригадир придирчиво оглядел мою фигуру, амуницию и вроде остался доволен:

— Высоты не боитесь? Ну тогда по коням. — И мы полезли почти по отвесной металлической лестнице, зигзагами ввинчивающейся в самое небо. Ноги бригадира прытко пересчитывали одну ступеньку за другой, и первое время я не отставал от него, крепко сжимая поручень. Но через сотню шагов почувствовал, что взмок от усилий.

— Ничего, ничего, — подбадривал Суровцев, не оборачиваясь в мою сторону. — Держите голову прямо. Ногу кладите плавно. Вниз смотреть — ни-ни!.. На гребне отдохнем капитально!

Я поднял голову: до гребня — там, где в высоком синем небе нежно кудрявились облака, — было еще порядочно, и я понял, что попался на удочку собственной самонадеянности. С непривычки ноги у меня занемели и подвертывались, тело стонало от напряжения. Стойло обернуться — и со страхом обмирало сердце: гулкое, тающее во мраке дно секционного колодца отзывалось стоустым эхом работающих механизмов. Иногда я оступался со скользких железных ступенек, чертыхался от злости, но продолжал карабкаться наверх, не упуская из виду прыткие ноги Виктора.

При переходе на другую транспортную галерею, где работали электрики, он вдруг резко взял вправо, велев мне оставаться на месте, а сам поспешил к своим монтажникам. Кто-то там «спалил» трансформатор, кто-то побежал вниз за запчастями, долго не возвращался, и бригадир распекал ребят за нерадивость. «Работать — так работать, а не работать — так и скажи!» — доносился до меня его разгневанный голос. И когда он вернулся назад, я опросил:

— Давно на стройке?

— Давно, давно... На гребне поговорим.

И мы снова полезли наверх, цепляясь за холодные и скользкие поручни. Дело вроде пошло на лад: я попал в ритм, восстановил дыхание и даже почувствовал некоторое удовольствие от того, что преодолел себя. Восхождение уже не причиняло таких мучений, как прежде...

Через десять минут мы были среди залитого солнцем пространства и смеялись, как альпинисты, взявшие трудную вершину. Ветер хлопал брезентовыми полотнищами шатра-утеплителя, под которым застывал бетон. Холодное, безжалостное светило заставляло щуриться, выжимая слезы из глаз. Первое время нужно было привыкнуть к свету, чтобы смотреть на землю.

— Ну вот, — весело сказал Суровцев, выставив ладонь козырьком, — первый экзамен на монтажника вы вроде выдержали. А со вторым, — он глянул наверх, туда, где высилась громадина башенного крана с трепещущим красным флажкам, — придется пока повременить. Дело нешуточное!..

Я смотрел на Виктора, словно видел его впервые. Собственно говоря, так оно и было: там, в сумеречной глубине колодца, нам некогда было приглядываться друг к другу. Был он среднего роста, поджарый и подвижный, смуглый, со слегка размытыми чертами лица — во внешности ничего примечательного. Разве только глаза, излучавшие уверенность и спокойствие. Жизнь в этих краях сделала его чем-то похожим на местных жителей, потомков дехкан и чабанов, но не настолько, чтобы по характерной округлости речи в нем нельзя было узнать уроженца средней России.

Родился Виктор в Пензенской области, а объездить пришлось почти весь Союз. Жизнь не давала ему засиживаться на одном месте. Сначала была Куйбышевская высотная плотина, потом Волгоградская, Братская, Красноярская, Чирвакская. Он был простым бетонщиком, потом сварщиком, слесарем-наладчиком, крановщиком и, наконец, бригадиром монтажников. На Андижангидрострое Суровцев с 1974 года; вначале приехал полюбопытствовать, что за стройка такая и нужен ли ей опыт бывалого «короля воздуха», но незаметно втянулся в работу, обвыкся и теперь, наверное, останется здесь навсегда — так они решили с женой. Во-первых, полюбились здешние края, люди, да и диплом выпускника Ташкентского гидротехнического техникума тоже кое-что значит: работы хватит на долгие роды...

По узкой бетонной кромке к нам шли двое парней из его молодежной бригады — слесари-ремонтники Равиль Миндубаев и Алексей Юлдашев. Оба высокие, ладные, загорелые, как бы бравирующие своей нерастраченной силой и здоровьем.

— Как с краном, Виктор Иванович? — крикнул один из них, постарше. — Полезем?

— Обязательно полезем, — улыбнулся Суровцев, откровенно любуясь их молодецкой выправкой. — Кабели отключили? Домкраты на балку установили? Крановщицу предупредили?.. Ну, тогда по коням!

Парни, словно играючи, перебирали руками железные перекладины, напоминая матросов с парусных судов. Ветер раздувал их штормовки, силясь свалить на гребень плотины, солнце пятнало их лица багровыми отсветами. Монтажники поднимались все выше и выше, беспечно переговариваясь на ходу. И Суровцев, который лез последним, чуть приотстав, иногда осаживал их за наигранную резвость: «Не так быстро, мужички! Пупки надорвете!»

Кран слегка раскачивался, назойливо, с натугой скрипел, словно жаловался на свою участь: там, под опорной крышкой, износились и перетерлись радиальные подшипники. Их нужно было вскрыть, чтобы заменить новыми, — работа, считающаяся одной из самых тонких и ответственных в практике монтажников.

Два стотонных домкрата уже стояли на металлической балке, поблескивая свежей краской. Один из монтажников остался у механизмов, а двое других, привязав себя ремнями, медленно полезли на самую верхнюю площадку, проверяя поворотную часть крана. Суровцев дал команду, заработали домкраты с маслонасосной установкой. Огромный металлический блок чуть сдвинулся с места, приподнялся в воздухе — 150 тонн на высоте 115 метров! И крошечные фигурки — это были Виктор с Равняем — склонились у опорной крышки, вынимая старые и запрессовывая на их место новые подшипники... Присутствие человека — вот что делало высоту Высотой!