Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1978 год

Перед нами шла группа совсем молодых парней, почти подростков, одетых с той нарочитой небрежностью, по которой везде можно отличить учащуюся молодежь. Студенты — а в Анголе этим словом называют и старшеклассников — тоже дружно кричали что-то в ответ и по-португальски, и на местных языках.

А по тому, как они уверенно шли, можно было понять, что это не познавательная экскурсия в порт. Но поговорить с ребятами у нас не было времени: нас ждал директор Луандского порта.

В кабинете директора сидел офицер Народных вооруженных сил освобождения Анголы в полосатой — под цвет саванны — полевой форме. На боку в кобуре висел тяжелый пистолет, берет был просунут под погон. Офицер легко встал, шагнул пружинисто навстречу:

— Майор Гато.

Позже я узнал, что это его кличка, которую он получил в годы борьбы за независимость. В Анголе многие руководители сохранили свои прежние подпольные клички. Настоящее же имя директора порта — Сьел Кристобал да Кюнсесайо.

...По меркам, которыми еще недавно измерялось благосостояние ангольцев, семья да Консесайо относилась скорее к зажиточным. Отец Кристобала был учителем и проповедником. Заработка хватало, чтобы поставить на стол каждый день миску с фунжи — кашей из маниоковой муки. Да что там фунжи! После того как семья перебралась из города Маланже в Луанду, Кристобала отправили в школу, а это уже для 99 процентов ангольцев было немыслимой роскошью! Семья да Консесайо жила в одной из «муссек» — луандских африканских окраин. Там, в убогой муссеке, у Кристобала зародилось первое — инстинктивное — чувство протеста.

Как-то Кристобал нашел возле своего дома листовку. Листовка, обращенная к ангольской молодежи, призывала включиться в борьбу с колонизаторами. Она была подписана четырьмя заглавными буквами: МПЛА — Мовимиенту Популар пара а Либертасон ди Ангола — Народное движение за освобождение Анголы. А вскоре по стране разнеслась весть: в Луанду из Португалии возвращается Антонио Агостиньо Нето. Его знали и как замечательного ангольского поэта и врача, и как признанного руководителя национально-освободительного движения. Вместе с другими Кристобал пошел его встречать. Встреча превратилась в антиколониальную манифестацию. В стране ожидали больших событий...

Первым раскатом грома стало нападение патриотических групп на тюрьму Сан-Лауло в Луанде. Началась вооруженная борьба ангольцев против колонизаторов.

— Я тогда жил с отцом на севере страны, — рассказывает Кристобал да Консесайо. — Но и до нас докатилось эхо событий в Луанде. Мы провели антиколониальную демонстрацию, несколько раз сходились врукопашную с полицией. Начались массовые аресты. Оставаться в стране было рискованно, и я нелегально перешел границу.

Так началась для Кристобала жизнь профессионального революционера. За рубежом он вступает в ряды МПЛА, сначала сам учится военному делу, потом учит других, участвует в создании Народных вооруженных сил освобождения Анголы. Кристобал — теперь уже товарищ Гато — ответственный за тыл, принимает участие в первых боевых операциях патриотов в 1963 году в Кабинде — анклаве, отсеченном заирской территорией от Анголы. Затем товарища Гато перебросили на Восточный фронт. Как-то, отступая под натиском превосходящих сил противника, группа во главе с Кристобалом пересекла границу Северной Родезии. Там он перешел на нелегальное положение. Но агенты полиции выследили его. При аресте у него обнаружили пистолет и марксистскую литературу. Этого оказалось достаточно, чтобы Кристобала осудили на каторжные работы. Его освободили лишь после того, как была провозглашена независимость Северной Родезии, ставшей Республикой Замбия. В числе других интернированных ангольцев Кристобала отправили в Браззавиль. Он вновь влился в ряды борцов против португальского колониализма. Снова бои в Кабинде, нелегальные переходы границ. Потом — тренировочный лагерь в алжирской пустыне, где Кристобал обучает молодых бойцов.

Из Алжира товарищ Гато возвращается в Анголу и становится политкомиссаром зоны «А». Быть политкомиссаром тогда значило не только вести политическую работу, но и идти первым на штурм укрепленных португальских фортов, первым форсировать стремительные реки, вести отряд в марши по нехоженым джунглям и болотам. Затем Кристобалу поручают командование «колонной» — отрядом в составе 300 человек, действовавшей в районе города Лумбала на востоке страны. Тяжелая болезнь свалила Кристобала. Его послали лечиться в Румынию. Там же он закончил институт нефти и газа в Плоешти и получил диплом инженера. Родственный португальскому, румынский язык оказался ему не труден. В феврале 1977 года Кристобал да Консесайо вернулся на родину. И вновь его назначили на важный и очень трудный пост директора порта в столице.

Порт Луанды — ворота не только столицы, а и всей северной части страны. Но порт все еще остается «узким местом» экономики Анголы. Судам подолгу приходится простаивать на рейде. Дело в том, что, как и подавляющее большинство ангольских предприятий, порт остался без специалистов. Прежде это были португальцы, но они почти все уехали. И при этом увезли значительную часть оборудования, а то, что осталось, привели в негодность. Необходимые машины и механизмы ангольцы заказали в дружественных социалистических странах. Но пока еще порт обрабатывает грузов намного меньше, чем до освобождения. Остро чувствуется нехватка квалифицированных докеров. Хотя здесь работает около двух с половиной тысяч человек, этого недостаточно. И руководство портом приглашает на помощь студентов и старшеклассников.

— Вы можете их увидеть сейчас, — сказал майор Гато. — Они как раз вышли на работу. Отличные ребята!

«Бой неграмотности!»

Молодых ребят я видел за работой в Анголе повсюду: на стройках Луанды, где они возводили дома в новом районе столицы Байру ду Голфу, в сельскохозяйственных кооперативах и государственных имениях. Но, наверное, самое важное их дело — работа с людьми.

В Луанде и других городах страны я часто встречал небольшой плакат, на котором изображена раскрытая книга и остро отточенный карандаш. Сверху на плакате написано крупными буквами: «Бой неграмотности!», внизу помельче: «Научиться грамоте — наш революционный долг».

Раньше Ангола была страной сплошной неграмотности. Африканцы, умевшие читать и писать, были редкостью. Один-единственный процент выделяли колонизаторы из общих бюджетных расходов на образование.

Народная власть повела наступление на неграмотность еще в годы борьбы за независимость. В освобожденных районах открылись школы, и нередко солдаты сразу после боя садились под деревьями учиться чтению и письму. Председатель Национального совета по культуре поэт Антонио Жасинто привел мне такие цифры: когда началась борьба за независимость, 95 процентов коренных жителей страны было неграмотно. Уже к провозглашению независимости Анголы их число сократилось до 85. Это значит, что 600 тысяч человек научились читать и писать за годы борьбы.