Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1979 год

— Чей корабль? Куда следуете? — запросили в мегафон на английском языке. С «А. Микояна» ответили, что судно принадлежит Турции и следует в Искендерон — турецкий порт в восточной части Средиземного моря. Головной катер поднял сигнал: «Следовать за нами! Курс — к Родосу!»

Капитан Сергеев по внутрикорабельной связи передал: «Подготовить корабль к затоплению!» По этой команде партии затопления заняли свои места. Головной катер вновь приблизился к ледоколу. Один из фашистских офицеров, видимо поняв, что на корабле нет оружия, взял мегафон в руки и нагло потребовал:

— Русс? Сдавайтесь!

В этот момент один из трюмных матросов не выдержал: выскочил из укрытия, подполз к пожарному гидропульту и направил сильную струю воды в рупор мегафона. фашист был мгновенно сбит с ног, а матрос уже поливал других членов команды катера, не давая им подняться и открыть огонь из автоматов.

Между тем ледокол неожиданно изменил курс и стал уходить на юг. Начался обстрел судна из пулеметов и автоматов. Пули прошивали насквозь дымовые трубы, кое-где показалось пламя. Выбыли из строя рулевой Рузаков и сигнальщик Полещук. Правда, самому судну обстрел причинял мало вреда. На стальной обшивке бортов оставались только вмятины.

Фашистов, видимо, это обстоятельство взбесило. С одного из катеров взлетели одна за другой две зеленые ракеты. С упрямым кораблем было решено покончить. Видя, что катера обходят ледокол, чтобы лечь на курс торпедной атаки, Сергеев не потерял хладнокровия. Командовал четко, молниеносно принимая решения. Не раз фашисты ходили в атаку, но капитан так умело маневрировал кораблем, что торпеды проходили мимо. Одна из четырех торпед прошла настолько близко, что едва не зацепила корму. Запоздай капитан с подачей команды на мгновение или чуть замешкайся экипаж, рейс окончился бы в ту же минуту.

Катера, израсходовав запас торпед, повернули к Родосу. На смену прилетели итальянские трехмоторные гидросамолеты «кант». Под брюхом у них висели торпеды. Команда ледокола внимательно следила за ними. И вот повисла на парашюте черная сигара. Капитан рванул рукоять машинного телеграфа на отметку «стоп» и дал команду: — Право на борт!

Ледокол, быстро развернувшись месте и дав полный ход, лег на возвратный курс. Вот это и не входило в расчеты фашистских асов. Торпеда пронеслась мимо. Прошло несколько мгновений, и атаку повторили. Но корабль вновь сумел уклониться.

Самолеты, не имея больше торпед, стали пикировать на ледокол, поливая его свинцом из пушек и пулеметов. Один из снарядов попал в спасательный катер. Он вспыхнул — был загружен бочками с горючим. Новая опасность: вот-вот раздастся взрыв!

— Катер за борт! — прозвучала команда с мостика. Под пулями к горящему катеру бросились боцман Александр Гройсман и матрос Павел Сизов. Они быстро обрубили крепления и сбросили катер за борт. Растекаясь по поверхности моря, горящий бензин запылал ярким пятном в надвигающемся с юга тумане. И ледокол исчез в его густой пелене...

На английской базе Фамагуста не поверили, что прибыл «А. Микоян», фашистское радио уже успело сообщить о гибели советских моряков. Англичане с восхищением рассматривали безоружное судно, прорвавшееся мимо Родоса, «сеющего смерть».

Когда в Стамбул пришло сообщение, что ледокол «А. Микоян» прибыл на Кипр, к переходу стал готовиться танкер «В. Аванесов». 16 декабря 1941 года судно снялось с коря и вышло в Мраморное море. Но через три дня, выйдя из пролива Дарданеллы, танкер был торпедирован вражеской подводной лодкой. Торпеда попала в машинное отделение на высоте главных двигателей. Одновременно со взрывом торпеды сдетонировали подрывные устройства, поставленные на случай захвата судна в машинном отделении и в танке номер семь. Торпедным взрывом судно развернуло на обратный курс. Вода с обоих бортов поступала в кормовые танки.

Видя быстрое погружение кормовой части судна, капитан «В. Аванесова» Борис Пименович Осташевский объявил шлюпочную тревогу.

Гибель танкера была очевидна, и принять меры к его спасению не представлялось возможным. В 22 часа 20 минут капитан последним покинул корабль.

...Спустя 26 суток после выхода из Абадана «Сахалин» прибыл в Порт-Элизабет. Буксиры повели судно к причалу. Танкер был первым советским кораблем в этом далеком южноафриканском порту. Прибытие его вызвало огромный интерес у жителей города. С утра до вечера толпы людей бродили у причала и осматривали танкер.

В Элизабете «Сахалин» простоял четыре дня. Слив часть горючего, он взял курс на Кейптаун. Через несколько дней на горизонте появилась тонкая полоска земли. Издали казалось, что из глубины океана поднимается таинственный остров, окруженный белыми облаками. Но чем ближе подходил танкер, тем яснее становились контуры мыса Доброй Надежды.

В Кейптауне «сахалинцы» узнали о своей причастности к операции англичан по высадке десанта на Мадагаскар для защиты французской военно-морской базы Диего-Суарес от посягательств милитаристской Японии. Более 15 тысяч тонн соляра и других нефтепродуктов, которые доставили в этот район черноморские танкеры «Сахалин» и «Туапсе», оказались как нельзя кстати.

Когда «Сахалин» заканчивал выгрузку и готовился к продолжению рейса, буксиры подвели к причалу Старого порта в Кейптауне крупнотоннажный британский сухогруз, в корпусе которого зияли огромные рваные пробоины. Он был поражен двумя торпедами совсем близко от мыса Доброй Надежды...

Стало известно о трагической судьбе танкера «Туапсе». Капитан Щербачев решил пройти Панамским каналом в Тихий океан. Шли противолодочным курсом, через определенное время меняли направление. 4 июля 1942 года, когда «Туапсе» достиг Карибского моря и находился у мыса Сан-Антонио (Куба), его атаковала германская лодка «V-129». В судно с небольшими интервалами попало четыре торпеды. Десять человек из команды погибли, но большинство спаслось,..

Померанц решил пересечь Атлантику вдоль тридцатой параллели, а затем через Магелланов пролив выйти в Тихий океан. Жестокий шторм разразился в Атлантике — от Доброй Надежды до берегов Южной Америки. На стыке холодных антарктических, теплых индийских и переменчивых атлантических вод танкер раскачивало так, что казалось, будто шатались коричневые горы за мысом — массивная Столовая гора, острая Дьявольская и курчавая Лайонс Хед (Львиная голова).

— Так у меня развалятся машины, — жаловался Померанцу старший механик «Сахалина» Петр Якимчик.

Древнейший прибор мореплавателей — магнитный компас — «показывал погоду». Гирокомпас вышел из меридиана, пришлось его остановить. Ночью резко упал барометр. Под утро ветер достиг 12 баллов.

Разбушевавшийся океан каждый день забирал у танкера сотни миль. Машина работала на «полный», но судно почти не двигалось. Ветер вставал буквально как стена...