Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1979 год

После захвата безымянного холма с бою взяли Ла-Вирхен и вошли в Ривас. Местные жители высыпали на улицы, приветствуя освободителей. Элой отвечал на улыбки людей, пожимал чьи-то руки. Вдруг он увидел вынырнувший из-за угла «джип». Рядом с шофером сидел Исидоро, начальник «Радио Сандино».

Не дожидаясь, пока машина затормозит, Исидоро соскочил на землю. Они обнялись, радостно похлопывая друг друга по спине. Подъехал еще один «джип» с отрядом охранения: ушли в прошлое времена, когда радиостанция передвигалась на мулах.

— Мы сразу помчались сюда, — радостно сообщил Исидоро, — когда узнали, что город взят. Должны передать в эфир интервью с участником боев. Так что ты оказался здесь весьма кстати. Расскажи слушателям, что и как тут было.

Педро Мартинес уже тянул антенну через улицу — от крыши одного дома до другой.

«Я так мечтала прочитать сообщение, что Ривас освобожден», — вспомнил Элой последние слова Кристины. Теперь о взятии ее родного города сообщит он. Юноша поднес микрофон к пересохшим от волнения губам:

— Говорит «Радио Сандино» — голос Фронта национального освобождения имени Сандино! Передача ведется из Риваса. Город находится под контролем отрядов Фронта...

В. Машкин

Экспедиция приморского филиала географического общества СССР прошла через пороги Ципы и Витима. чтобы внести ясность в сохранившиеся «отписки» отважного русского землепроходца XVII века Максима Перфильева.

Лагерь на Могое, реке бассейна Ципы, недалеко от поселка Уакит, живет наполненной ожиданием, веселой и несколько беспорядочной жизнью, всегда предшествующей началу похода. Завтра выход, и все что-то пилят, стругают, увязывают, упаковывают, с нетерпением поглядывая на тихую, неширокую речушку, которая выведет нас на пороги и шиверы Ципы.

Руководитель экспедиции Леша Банников, фанатично преданный походам, занят сейчас проверкой плота. Вообще он не может и минуты усидеть на месте, постоянно что-то устраивая, изобретая. Он умеет делать все, и без него, строго поблескивающего очками, я не представляю, что наша экспедиция могла бы состояться. Ведь все снаряжение мы достаем и изготавливаем сами...

Банникову помогает спокойный и рассудительный Саша Тетерятников, с которым чувствуешь себя легко и надежно. Рядом стучат топорами, делая настил для плотов, невозмутимый, но до ужаса упрямый Витя Саяпин и шумливый Сережа Шабельников, неоспоримое достоинство которого — немеренная сила.

На берегу собирают кухонную утварь наши женщины — завхоз экспедиции, маленькая Сания Надырова, молчаливая Катя Коробкина и тихая, даже застенчивая Оля Сунгоркина, которая находится здесь со своим мужем Володей, корреспондентом «Комсомольской правды» по БАМу.

Наконец спущены на воду два надувных плота.

На первых восьми километрах Могой — река мелкая, течение слабое, часто попадаются карчи, но глухих завалов нет. Только в некоторых местах плот проходит с трудом. Затем долина выполаживается, и река течет по безлесной равнине, разбиваясь на множество проток. Большинство проток слепые, многие переходят в озера. При полном отсутствии течения заблудиться здесь проще простого. Тут, на Могое, и далее, на Уаките, да и на первых 120 километрах Ципы никогда не подумаешь, что ждет путешественника дальше.

Без происшествий пройден Уакит и первая сотня километров Ципы. Мы подошли к метеостанции Ую. За ней начинаются пороги, перекаты и шиверы. Забегая вперед, скажу, что мы насчитали их ни много ни мало 175. Горы, которые еще вчера казались недостижимыми. сейчас с обеих сторон сжали русло реки. Спокойно-пляжная жизнь, которую мы вели в последние дни, закончилась.

Уже за очередным поворотом зарябила вода. Скорость течения резко увеличивается, достигая 6—8 километров в час. Глубины Ципы даже на перекатах остаются довольно большими, до 2 — 3 метров. Это, пожалуй, не только не облегчает плавание, а скорее усложняет его. Мощные потоки как щепку бросают плот, и он становится почти неуправляемым. Если на большинстве рек Приморья сплавщики стараются идти на перекатах по струе, чтобы не сесть на мель, то здесь надо всеми силами уходить от основной струи, прижимаясь к мелководью, минуя стоячие волны, что возникают на стыке двух струй. Они в мгновенье ока могут перевернуть плот.

...Одиннадцатый порог. Первый настоящий порог Ципы. Давно расцеплена спарка двух плотов; упакован слабосильный подвесной моторчик, под которым мы шли по тиховодью; все закреплено, надеты каски и спасжилеты. Первый плот отвалил от берега и, быстро набирая скорость, понесся к ревущему впереди порогу. Грохот водяных валов, вздыбившиеся пеной двухметровые стоячие волны, на какие-то секунды плот исчезает из виду, и вот уже пройдены обе ступени одиннадцатого порога и с ходу, без остановки, следующий — двенадцатый. Очередь за нами.

Все собранны и серьезны. Видимо, от нервного напряжения слегка знобит. Толчок — и плот вылетает на стремнину. В это мгновение, когда уже нельзя повернуть назад, вдруг чувствуешь, что обрел спокойствие. Значит, пройдем!..

Мелькают с кинематографической быстротой новые пороги, и потихоньку в нас начинает зреть чувство самоуверенности и легкого презрения к опасностям. Но, как говорят, природа вначале предупреждает, а потом наказывает. Предупреждением стал самый опасный на Ципе каскад Ваймаканских порогов.

Теперь вернемся к началу плавания, точнее, к тому времени, когда зрела идея нашей экспедиции и в архивах кропотливо изучались карты, старинные документы и «отписки» атамана Максима Перфильева.

...В Якутске XVII века среди служивых людей и бесшабашной сибирской вольницы упорно ходили слухи о «великой реке, рыбной вельми», несущей где-то на юге, в таинственной Даурии, свои черные воды к «океян-морю». Называли ту легендарную реку Амуром.

Рассказы о землях за Витимом и Олёкмой, часто приукрашенные, тревожили воображение...

Еще за три года до того, как землепроходец Иван Москвитин стал твердой ногой на берегах туманного и холодного Охотского моря, в 1636 году енисейский воевода послал «для новых обысканий у реки Витим» опытного казацкого атамана Максима Перфильева с отрядом из тридцати шести казаков и вольных людей. Четыре года добирался отряд до Витима, зимуя в Якутске, Олекминске, и только весной 1640 года поплыли казаки вверх по Витиму. Через восемь дней добрались они, как сообщил потом Перфильев в своих «отписках», до реки Цыпир, по ней плыли еще девять дней, пока «Большой порог» не преградил им путь. Через год была сделана еще одна попытка достичь Амура отрядом Бахтеярова, но и тот вынужден был вернуться, «заказав даже внукам своим зря не терять силы на чертовой этой реке». Но путь на Амур все же был найден — вначале Василием Поярковым, который прошел реку от устья Зеи до лимана и за три трудных года своего похода потерял более двух третей отряда, а затем и знаменитым Хабаровым, достигшим Амура по Олёкме.