Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1980 год

Лукашов тут же бросился к рации.

— 863-й! Я — «Комар»!.. Груз приняли... Но помощь нам еще нужна, помощь нужна.

— Понял вас, «Комар». Вам нужна помощь...

Вот уже шесть часов мы находимся в горящей тайге. Я смотрю на Лукашова: на щеках бурый налет копоти, каска надвинута на лоб, веки покраснели от едкой смолистой гари. Но он не выглядит растерянным или усталым. Напротив, все в нем выдает уверенного в себе человека. Александр Иванович Лукашов, парашютист-пожарный, старший инструктор звена, уже в течение пятнадцати лет занят тушением лесных пожаров...

Рация продолжает потрескивать. Разговор не окончен. Там, в вертолете, видимо, совещаются. Наконец снова слышим:

— «Комар»! Я — 863-й. Людей больше дать не можем. Будем завозить воду. В какой район лучше сливать?

— На южную кромку давайте! — не раздумывая говорит в микрофон Лукашов. — На южную. Сами увидите, там будут работать десантники, четыре человека.

Голос командира вертолета Владимира Иосифовича Бакурова я узнал сразу. Именно на его Ми-8 вместе с группой десантников я попал сюда, на участок загоревшегося леса.

А началось все так... С борта патрульного самолета, совершавшего ежедневный облет заданного района, поступило сообщение: обнаружен очаг огня на острове Шаманском. В этой вести не было ничего неожиданного, и она никого не застала врасплох. Лето в Восточной Сибири выдалось неслыханно жаркое: в воздухе термометр регистрировал до 37 градусов тепла на почве — до 62. Аналогичная ситуация, по данным метеослужбы, была лишь в 1891 году.

Итак, многодневная жара засуха, частые сухие грозы... И участились лесные пожары...

Как только поступил сигнал с острова Шаманского, синий фургон с изображением парашюта на борту и с надписью «Государственная лесная охрана» помчался к вертолетной площадке. Считанные минуты уходят на то, чтобы команда десантников, уже в защитной одежде и касках, погрузилась в вертолет Ми-8. Салон быстро заполняется снаряжением: мотопилы, топоры, лопаты, ранцевые опрыскиватели, зажигательные железводородные свечи, столитровые резиновые емкости, наполненные водой, — все пойдет в ход, все сгодится в борьбе с огнем. И вот мы в воздухе. Проплыли в стороне отвесные скалы Падунского сужения и плотина Братской ГЭС, ослепительно сверкнуло огромное зеркало водохранилища, заполнило на несколько секунд иллюминаторы накренившегося для разворота вертолета и исчезло.

Остров Шаманский, о котором шла речь в донесении воздушного патруля, находится на одной из проток Ангары. Над лесом стелется пелена, словно из огромного зеленого ковра вытряхнули много-много пыли. Снижаемся. Сквозь сиреневый туман, окутавший вершины сосен, зловеще просверкивают алые пятна огня.

Анатолий Данилович Стародубцев, начальник Братского оперативного отделения по охране лесов от пожаров — в полете он выполняет функции летчика-наблюдателя, — обсуждает с командиром вертолета, с какой стороны лучше подойти к очагу, чтобы и для десантников было удобно, и для машины безопасно — восходящие потоки горячего воздуха опасны для вертолета.

«Пристрелка» окончена. Уходим, чтобы, сделав еще один круг, вернуться к намеченному месту. Слышу в наушниках внутренней связи команду: «Открыть дверь!» И тут же резкая струя воздуха внезапно врывается внутрь, наполняет салон грохотом винтов и горьким ароматом горящей хвои. Вертолет идет па снижение: сто метров, восемьдесят... шестьдесят. И наконец машина, вздрагивая и покачиваясь, замирает метрах в десяти над вершинами лиственниц и сосен. Стародубцев, не оборачиваясь, делает короткий и резкий взмах рукой.

— Приступить к высадке! — раздается в наушниках.

Инструктор группы Анатолий Яганов первым шагает в дверной проем. Для спуска применяется специальное устройство — капроновый фал, туго закатанный кольцами и уложенный в круглую коробку. Один конец фала закреплен в вертолете. Десантник нажимает на защелку этого барабана, вместе с ним опускается, регулируя скорость или вовсе приостанавливаясь, если нужно, и так, вытравливая постепенно ленту, идет вниз, пока не доберется до земли. Если взглянуть со стороны, эта система чем-то напоминает паучка, спускающегося на сотканной им самим паутине.

Вроде бы все просто, устройство достаточно надежное, но все же неуютно раскачиваться над деревьями, стволы которых в этот момент кажутся острыми пиками, нацеленными прямо на тебя. Мы с Анатолием Даниловичем, припав к иллюминатору, смотрим, как приземляется очередной десантник.

— А бывает так, что кто-нибудь застрянет, запутается в ветвях? — спрашиваю Стародубцева.

— Случается...

— Что тогда?

— Решаем вместе с командиром по обстановке. Вертолет может чуть-чуть набрать высоту. Или подаем грузовое устройство, на котором обычно спускаем снаряжение, и с его помощью вызволяем пленника. Но лучше, чтобы нам не пришлось этим заниматься...

Высадка окончилась благополучно. Сброшено все снаряжение, и десантники сразу же приступили к работе.

В горящем лесу уже были люди: до нас с патрульного самолета сбросили нескольких парашютистов, они первыми вступили в схватку с огнем, и вот теперь десантники присоединились к ним.

Пламя еще не успело набрать силу, но положение осложнилось тем, что потянул ветер, и довольно сильный. Быстро исчезало содержимое ранцевых опрыскивателей. Опустела резиновая цистерна. Поляна наполнилась тарахтеньем бензопил: валили тлеющие стволы. Начали копать заградительную полосу, поливать ее минеральным раствором. Но огонь, раздуваемый ветром, не сдавался. И тогда Александр Лукашов принял решение обратиться за помощью...

И вот мы ждем вертолета, напрягая слух. Посвистывает ветер среди обугленных стволов. Потрескивают сучья, пожираемые желтыми языками. Отдает сильным жаром серый, удушливый пепел, зло отсвечивающий малиновой краснотой.

Почему же каждый год с поистине роковой неотвратимостью появляются в тайге эти обугленные «деревья смерти», эти страшные выжженные пустоши? Считается, что лесные пожары существуют (и, подразумевается, будут существовать) столько же, сколько существуют сами леса. Такая точка зрения справедлива лишь отчасти. Статистикой установлено, что, скажем, разряд молнии является причиной воспламенения только в пяти случаях из ста. Бывает, вспыхивает хвойная подстилка от солнечных лучей, сфокусированных осколками стекла (но откуда берутся в лесу эти осколки?!). Так что, к сожалению, чаще всего причиной пожара оказывается общение человека с природой: незатушенный костерок охотника или рыбака, брошенный окурок, выхлоп машины или трактора...

— Каждый год на территории, которая находится под нашим наблюдением — а это около трех миллионов гектаров, — возникает примерно триста пожаров, — сетует Лукашов. — И эта цифра снижается медленно. А людей у нас в отделении не так уж много: двадцать пять парашютистов и тридцать десантников...