Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1980 год

Вот вы интересовались, почему я выбрал эту специальность... Брат у меня работал в Читинской авиабазе. Спросил меня как-то: «Пойдешь к нам прыгать?» Я ответил: «Пойду», — хотя толком еще не представлял, что это такое. В первый раз было страшновато, конечно. Кое-как переборол себя. Потом понравилось.

— Привыкли?

— Да нет, — возразил Александр Иванович. — Привыкнуть к этому невозможно. Каждый раз не то чтобы страх... Но преодолевать себя приходится. Думаешь главным образом не о том, как с самолета выйдешь, прыгнешь, а о том, как приземлишься. Все-таки на горящий лес идем. Тут как-то были у нас спортсмены-парашютисты, посмотрели на нашу работу. «Да-а, — сказали, — лучше мы будем на наши «круги» прыгать...» Нельзя, конечно, сказать, что мы очень-то рискуем, это неправильно: есть методика, есть расчеты, но все же наше дело, что ни говорите, относится к категории работ с повышенной опасностью...

В ожидании вертолета решаем подкрепиться. Достаем из рюкзаков хлеб, консервы, термосы с чаем. Располагаемся кружком на траве. Только успеваем сделать несколько обжигающих глотков, как Лукашов поднимает к небу указательный палец:

— Слышите?

В дымном мареве, закрывшем небо, появляется знакомая машина. На длинном тросе раскачивается красная металлическая бадья. Это водосливное устройство — ВСУ, новинка в лесном пожаротушении. В «бочке» полторы тонны воды. Набрали ее на Братском море или в Ангаре. Зачерпнули, словно ведром в колодце, только вместо колодезного ворота вертолет. В нужный момент над очагом огня по сигналу из кабины сработает механизм, откинется днище бадьи...

Вертолет уже над нами. Красная бадья раскачивается на тридцатиметровой высоте. Кроны деревьев клонятся к земле под мощной струей воздуха, взбитого лопастями винтов. В лицо бьет все, что способно лететь: угольки, иглы, листья, обломки веток. Прячемся за стволами. И вот обрушивается сверху искусственный дождь. «Водяной ковер» накрывает площадь сто метров на десять. Сердито шипят капли, падая на обожженную землю, оживают рубиновые огоньки под серой пеленой пепла.

— Чуть правее, метров на пять, — корректирует по рации Лукашов. — Метров на пять правее.

Десантники с лопатами и топорами бросаются к кромке, растаскивают лесины, спешат, пока задавлен огонь водой. Вертолет, прогрохотав над ними, уносит спасительную бадью за очередной порцией воды. Мы начинаем устраиваться основательнее, разбиваем лагерь, готовимся к ночлегу. Работа предстоит еще долгая.

Л. Борщевский

Ч то такое «инфьората»? Итальянско-русский словарь дает следующий перевод: «украшение цветами». Это не совсем точно. Полного эквивалента итальянскому слову «инфьората» в русском языке нет. Лучше его перевести как «праздник цветов». Но и такое толкование будет лишь приблизительным. Праздники цветов по весне бывают в разных городах, а инфьората только в Дженцано-ди-Рома.

От Рима до Дженцано менее 30 километров. Гладкое асфальтовое шоссе петляет меж покрытых виноградниками и сочной весенней травой волнистых холмов. Это «Аппия нуова» — новая Аппиева дорога, магистраль, следующая по маршруту одной из пяти крупнейших древнеримских дорог, названия которых сохранились до наших дней. Рядом с «Аппия нуова» уцелел от нашествия асфальта и бульдозеров небольшой кусочек «Аппия антика» — древней Аппиевой дороги, той самой, что была проложена по приказу цензора Аппия Клавдия 2300 лет назад и вымощена камнем от Рима до Капуи. В те далекие времена, когда все дороги вели в Рим, по ней уходили и возвращались из далеких походов когорты легионеров. Плоские булыжники «Аппия антика» кое-где сохранили глубокие колеи, выбитые колесами повозок и колесниц.

Я не раз приезжал на Аппиеву дорогу, бродил по горячим, нагретым солнцем камням. По сторонам среди густого кустарника, словно кости доисторических великанов, белеют отполированные веками обломки мраморных гробниц и храмов. Здесь всегда тихо, голова кружится от терпкого аромата полей, слышно, как жужжат над цветами шмели. Трудно поверить, что эта узкая дорога, похожая на обычный деревенский проселок, была когда-то одной из крупнейших магистралей мира. А ведь именно по ней солдаты Цезаря гнали в «столицу мира» толпы захваченных в битвах рабов. Здесь шумели колонны императорских триумфов, чернели кипарисовые кресты с распятыми гладиаторами Спартака. По древней легенде, где-то на виа Аппия находится и могила знаменитого римского философа Сенеки, принявшего яд по приказу собственного воспитанника, императора Нерона.

...«Аппия антика» осталась позади. На фоне бездонного синего неба в ясном воздухе четко вырисовываются силуэты одиноких пиний, покрытые снегом вершины Апеннинских гор. В далекой сиреневой дымке мягкую зелень равнины рассекает длинная аркада, сложенная из узкого римского кирпича, — развалины акведука, водопровода, «сработанного еще рабами Рима». Долго тянутся по сторонам шоссе аккуратные пирамиды розоватых каменных блоков — это каменоломни, где и сейчас добывают травертин, итальянский туф, из которого построено много домов в Вечном городе.

Дженцано-ди-Рома был заложен в XIII веке монахами из ордена цистерцианцев, сейчас в нем проживает около 13 тысяч жителей. Две центральные улицы, называемые «корсо», две-три площади, россыпь домишек с красными черепичными крышами на покатом склоне горы, поднимающейся над вулканическим озером Неми, — вот и весь город. Кстати, озеро — здешняя достопримечательность. Правда, слава его в прошлом. Ранее оно было настолько красиво, что его называли «зеркалом Дианы» — богини охоты в античной мифологии. В 1929 году здесь прорыли специальные каналы, уровень воды в озере удалось понизить на 22 метра, и тогда со дна археологи подняли остатки древ них судов императора Тиберия. На берегу для них был построен специальный музей. Однако в конце второй мировой войны гитлеровцы при отступлении сожгли бесценные реликвии. Сейчас озеро Неми запущено, заросло тростником, обмелело, на его берегах прозаические полиэтиленовые парники для выращивания клубники...

Едва приехав в город, я сразу направился к мэру, который давно уже обещал дать мне интервью. Мэр Дженцано, коммунист товарищ Чезарони — крепкий, смуглый от вечного загара человек лет пятидесяти, — ждал в своем кабинете на третьем этаже муниципалитета — средневекового палаццо с национальным флагом на фасаде, поднятым по случаю местного праздника. Кабинет обставлен очень скромно: письменный стол, металлический шкаф с папками, два потертых кресла. На столе мало бумаг — видео, что мэр привык проводить большую часть времени не в кабинете, а в городе, среди рабочего люда. Это и понятно. До того как стать главой муниципальной джунты (джунта — местный исполнительный орган власти), товарищ Чезарони долго работал на виноградниках, а начинал он с батрачества. Коммунисты управляют Дженцано уже 36 лет подряд — с 1944 года. За ИКП голосует более 60 процентов избирателей — горожан и местных крестьян. Чезарони с гордостью рассказывает об успехах, которых добился левый муниципалитет.