Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1982 год

— Я же толкую тебе — не волнует, и весь сказ,— отрезал Сет.— Мы на этой полоске живем с 1890 года — мой папаша, а потом я. Худо-бедно, восемьдесят два года. И на ней доживу я еще сколько-то годов, и схоронят меня тоже тут, вон под тем здоровым дубом. А теперь просим прощения. Работа ждет.

Райлза разбирала злость. В его расчеты не входило проговориться о строительстве, но досада взяла верх.

— Мистер Томпсон, все равно вам так или иначе скоро продавать эту землю, а нет — окажетесь посреди жилой застройки! Может статься, прямехонько в центре площадки для гольфа!

В первую минуту его слова попросту не дошли до сознания Сета.

— Ты это насчет чего? — спросил он.

— Десять тысяч акров болота куплены строительной корпорацией под названием «Прибой», чтобы возвести на них жилой район. Вам принадлежит жалкий пятачок в самом его центре.

У Сета отвисла челюсть.

— Не может такого быть.

— Нет, может. К предварительным работам приступят в недельный срок.

— Ну и что,— недоверчиво сказал Сет.— И пускай. Покуда под боком течет ручей, я себе заработаю на пропитание.

— Как вы не понимаете, мистер Томпсон? — Райлз теперь говорил снисходительно.— Никакого ручья не будет. Проложат осушительные каналы и всю эту местность расчистят. Не будет больше ручья и не будет болота.

— А то место, где живут Чарли Прыгун и Билли Джо? Тоже порушат?

— Непременно. Им придется съезжать.— Райлз изобразил на лице глубокое сочувствие.— Мистер Томпсон, я понимаю, что вы должны переживать сейчас. Но десять тысяч долларов — немалые деньги. Переедете в город, подыщете себе работу.

— Друг,— медленно проговорил Сет, на круглом лице которого как-то сразу обозначились его годы.— Я, почитай, двадцать годов башмаки не обувал. Кто мне, по-твоему, даст работу и какую?

— Это я не берусь сказать, но, во всяком случае, имея такую сумму, вы достаточно долго не будете знать нужды... Ну, так на чем же мы покончим? Продаете?

— Нет. Все равно нет. Это дело надо обмозговать.

Райлз извлек из бумажника визитную карточку.

— Когда решите — тут сказано, где меня найти в Иммокали. И вот что, мистер Томпсон. Я вам даю хорошую цену, поверьте. Поэтому, когда надумаете продавать, не забудьте, пожалуйста, я первый на очереди.

Сет с минуту стоял неподвижно, боясь поверить, что слышал правду, что этот разговор не злое наваждение. Потом встряхнулся, зашел в лавку, открыл банку пива. Когда он вышел наружу, щуря глаза от солнца, то первый раз по-настоящему заметил, как сильно покосилось крыльцо хибары...

Машина съехала на обочину и стала. Билли Джо, мерно взмахивая мачете, срезал кустарник вдоль канала, идущего параллельно шоссе. Он скинул рубаху, и его бронзовые плечи и грудь блестели от пота. Впереди, растянувшись цепочкой, работали другие.

Кеннета Райлза он узнал с первого взгляда и встревожился, гадая, что могло привести его сюда. Райлз вылез из машины и спустился к нему с насыпи.

— Билли Джо,— начал он с расстановкой,— помните, я говорил, что земля, которую вы арендуете, продана в другие руки?

— Как же не помнить, мистер Райлз. Из головы не выходит. Что, повысили плату?

— Нет, не в том дело.— Райлз замялся.— Компания, которая приобрела землю, намерена использовать ее целиком для строительства жилого комплекса. Вас не оставят на вашем участке. Придется съезжать.

— Когда это все начнется?

Невозмутимость, с которой Билли Джо принял известие, приятно удивила Райлза. Он заговорил увереннее.

— Предварительные работы уже на следующей неделе, а в пределах месяца полным ходом пойдет расчистка площади. Вас оставят напоследок, не будут трогать как можно дольше. По крайней мере недели три, месяц.

Билли Джо отер со лба пот.

— Как будет с моим домом, мистер Райлз?

— Видите ли, если арендатор произвел на земле усовершенствования, я уполномочен компанией уплатить ему возмещение в размере пятисот долларов.

— Пятьсот?! За мой дом, сараи, заборы и за все хозяйство? Мистер Райлз, это все, что я нажил за двадцать два года работы!

— Искренне сожалею, Билли Джо,— сказал Райлз, отводя глаза.— Я ведь только передаю вам то, что мне поручили. Пожалуй, вам имеет смысл взять деньги, а дом перевезти на другое место.

Билли Джо досталась от предков-семинолов способность стоически переносить невзгоды, и все же он чувствовал, как в глубине души разгорается гнев.

— Куда перевезти, мистер Райлз? Или, может быть, мне собираются отдать задаром участок земли? Но даже если бы я нашел куда, мне обошлось бы в пять раз дороже только перевезти дом и прорыть колодец. А где мне взять такие деньги?

Райлз смешался; разговор круто принимал другой оборот, и ему сделалось крайне неуютно.

— Я понимаю ваше положение, сочувствую вам, но уже сказал, что выполняю чужое распоряжение, не более того. Будь это в моих силах, Билли Джо, я не обидел бы вас, вы знаете, но здесь я бессилен. От вас требуется явиться ко мне в контору, подписать документ, и можете получить свои пятьсот долларов. Надеюсь, все у вас образуется как нельзя лучше.— И с этими словами он торопливо зашагал к машине.

Как только Райлз отъехал, Билли Джо пошел к десятнику отпрашиваться с работы. Внезапная вспышка гнева сменилась у него в душе гнетущим страхом — он просто не представлял себе, что делать.

Доехав до Тернер-ривер, он остановился, вышел из машины и сел на берегу реки, бросая в воду камешки и соображая, как жить дальше. Первым его побуждением было отступить в глубь болот, но он тотчас отбросил эту мысль, понимая, что не имеет права так поступать из-за Тимми. Если он обратится в бегство, подобно своим соплеменникам, которые искали в этом спасение до него, он перечеркнет будущее Тимми. А поселиться на Тамиамской тропе — нет, ни за что! Сколько раз, проезжая по Тропе, он наблюдал, как люди одной с ним крови живут, низведенные до положения уродцев, которые позволяют выставлять себя напоказ в ярмарочных балаганах — позволяют не по доброй воле, а из необходимости выжить. Он закрыл глаза, и перед ним встали рекламные щиты: «Посетите индейскую деревню Джо Оцеолы», «В пяти милях отсюда — индейское селение Джона Рысий Хвост. Не проезжайте мимо!»; несколько чики за дощатым забором, у входа — сувенирный киоск, входная плата пятьдесят центов; сюда, пожалуйста, в эту дверь; вот семинол за стиркой одежды, вот семинол готовит пищу, семинол за едой; не желаете ли посмотреть, как смельчак семинол сразится с аллигатором — тогда с вас еще четвертак...

Если податься севернее, в трудовые лагеря,— там тоже не жизнь. Он как-то ездил в Пахоки и видел: штабелями громоздятся лачуги одна на другую, как дрова; дрянная побелка облезла, крыши провалились, дворики вытоптаны догола; лепятся лачуги друг к другу — не вздохнуть, а возвращаясь назад, видел, как между Пахоки и Клюстоном, миля за милей, растянулись до горизонта плантации сахарного тростника: грязь чернее сажи, ни деревца, ни укромного уголка, негде побыть одному; а дальше апельсиновые рощи и огороды, и снова трудовые лагеря, бесконечные ряды лачуг...