Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1982 год

Лайкс выдержал паузу.

— Как вы считаете, мистер Лоутон, вам свойственно чувство ответственности?

— О чем это вы, не пойму?

— Поясняю: вы способны обдумывать заранее свои поступки и полностью за них отвечать?

— До сих пор вроде был способен. Во всяком случае, я все привык решать самостоятельно и на других не перекладывать.

— Отдавали вы или нет распоряжение,— вновь обратился Лайкс к Лоутону,— чтобы ваши рабочие завезли на топь, примыкающую к Сусликову ручью, яды в виде мышьяка, а также сильнодействующих пестицидов?

— Допустим, отдавал,— осторожно ответил Лоутон, пытаясь разгадать, куда клонит адвокат.

— Зачем вы это сделали?

— Ребята жаловались, что там полно змей.

— А аллигаторы на этом участке не встречались?

— Да попадались и аллигаторы, только рабочих больше беспокоили змеи.

— Вы, следовательно, сторонник того, чтобы применять смертельные яды повсюду, где могут водиться змеи?

— Сторонник, если иначе срывается работа.

Лайкс посмотрел ему прямо в глаза.

— Но вы не могли не сознавать, что рано или поздно яд неизбежно проникнет в ручей и отравит в нем воду.

— Ну и отравит — что из того? — Лоутон пожал плечами.— Все равно не сегодня-завтра ручья не будет в помине

Скользнув взглядом по скамье присяжных, Лайкс обратился к судье:

— Ваша честь, я заявляю, что действия этого человека являются прямой причиной настоящего судебного разбирательства и что судить следует не обвиняемого, а Уилла Лоутона. Я заявляю далее, что он виновен в преднамеренном истреблении не одного, а по меньшей мере полусотни аллигаторов, а также бессчетного множества других представителей живой природы. Я, наконец, заявляю, что его следует обвинить в преступной небрежности и судить по всей строгости закона!

— Да вы что! — взвился Лоутон.— Я не позволю, чтобы...

— Довольно, мистер Лоутон! — осадил его судья.

Обвинитель, вскочив с места, шагнул вперед. Судья посмотрел на него, потом перевел взгляд на Лайкса.

— Суд объявляет перерыв на пятнадцать минут,— произнес он.— Прошу обвинителя и адвоката пройти со мной в кабинет для обмена мнениями. Вы свободны, мистер Лоутон.

Судья направился в уединенную комнату, расположенную в задней части здания; обвинитель с Лайксом последовали за ним. Не успев переступить порог кабинета, обвинитель напустился на Лайкса:

— Слушайте, что за игру вы затеяли? Вы же прекрасно понимаете, что этот Лоутон, каких бы он там дров ни наломал, не имеет решительно никакого отношения к делу! Вполне вероятно, что он виновен и должен быть отдан под суд, но ведь не его мы судим сегодня!

— На мой взгляд, он имеет самое прямое отношение к делу,— возразил Лайкс,— но вы не даете мне...

— Одну минуту, господа,— перебил его судья, опускаясь в черное кожаное кресло у стола.— Альберт,— обратился он к Лайксу,— я аккуратно читаю «Эверглейдскую газету», и ваше личное мнение о строительстве на Больших Кипарисовых для меня отнюдь не секрет. Создается такое впечатление, что вы решили использовать этот суд для пропаганды ваших убеждений. Верно это?

— Нет, неверно,— отвечал Лайкс.— В деле существуют обстоятельства, которые нельзя замалчивать, если моего подзащитного собираются судить по справедливости, и к ним относятся свидетельские показания Лоутона.

— Я тем не менее настаиваю, что вы принуждаете суд даром тратить время,— сказал обвинитель.

— А я с полным основанием могу уверить вас, что нет,— твердо возразил Лайкс.— Поступок моего подзащитного неоспоримо обусловлен действиями свидетеля Лоутона, только не требуйте, чтобы я сию минуту раскрыл вам все карты. Иначе какой смысл продолжать рассмотрение дела? Дайте срок, и я докажу вам обоснованность моих вопросов.

— Скольких свидетелей вы намерены допросить? — осведомился судья.

— Еще всего лишь двух. Рона Симмонза из корпорации «Прибой» и обвиняемого.

Они вернулись в зал суда; судья занял место на возвышении, и Лайкс вызвал для дачи показаний свидетеля Рона Симмонза. Нетрудно было заметить, что Симмонз нервничает и чувствует себя не в своей тарелке.

— Свидетель, ваше занятие в настоящее время?

— Я — вице-президент строительной корпорации «Прибой».

— В чем конкретно состоят ваши обязанности по службе, мистер Симмонз?

— На мне лежит связь с населением, а также обеспечение сбыта будущих участков.

— Что именно вы подразумеваете под словами «связь с населением»?

— Как вам сказать. Создание благоприятного общественного климата. Усилия, направленные на то, чтобы добиться со стороны публики доброжелательного отношения и поддержки наших проектов.

— И что же, удается вам снискать расположение публики, когда вы губите живую природу?

— Я возражаю, ваша честь,— быстро вставил обвинитель.— Вопрос задан не по существу.

— Поддерживаю возражение,— сказал судья.— Прошу в дальнейшем воздерживаться от подобных вопросов, господин адвокат.

— Да, ваша честь.— Лайкс вновь повернулся к Симмонзу.— Мистер Симмонз, а существуют ли у вас в настоящее время обязанности помимо вышеупомянутой связи с населением?

— Да. Мне поручено производить надзор за первоначальным освоением участка под названием «Эверглейдские виллы».

— В таком случае вы несете прямую ответственность за действия занятых там сейчас рабочих. Верно я говорю?

— В общем, да.

— А вы хоть раз выезжали для непосредственного надзора на место, где ведутся работы?

— Нет.

— Отчего же?

— Некогда было. И кроме того, это входит в обязанности бригадира.

— Но разве бригадир не ответствен перед вами за свои действия?

— В известном смысле да.

— А между тем вы, в сущности, даже не знаете, чем он там занимается?

— Я знаю, что он занимается расчисткой строительной площадки — для того его нанимали. И знаю, что это первоклассный работник.

Немного помолчав, Лайкс продолжал:

— Скажите, мистер Симмонз, не пробудилось в вас сознание вины, когда бригадир Лоутон отравил ручей и вызвал мор аллигаторов и других животных? Вас это не обеспокоило?

— Не вижу причин отвечать на такой вопрос.

— А если бы вместо животных речь шла о человеческой жизни — тогда бы видели?

— Конечно. Это совсем другой разговор.

— Разве один из ваших ночных сторожей не застрелил там, на болотах, человека?

— Довольно! — жестко произнес судья.— Свидетель, вы свободны. В подобном духе допрос продолжаться не может.— Он взглянул на Лайкса из-под бровей.— Скоро двенадцать часов, а защита еще не вызвала ни одного настоящего свидетеля по делу, и суду неясно, каким образом адвокат намерен защищать своего клиента. Суд объявляет перерыв до четырнадцати часов и предупреждает адвоката: либо он без дальнейших проволочек переходит к защите, либо отказывается от ведения дела.