Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1983 год

У детей майя не хватает пищи. Они пьют мало молока и едят мало мяса. Их одежда скромна и проста. Они редко ходят в цирк, в кино и на ярмарки. Многие из них никогда не видели театра. Не хватает еще школ и учителей.

Когда среди дня ветер поднимает опавшую листву, предвещая молнии, когда солнце проходит по небосводу, когда молнии освещают горизонт, плывут тучи и выпадает благодатный дождь, от которого зеленеют кукурузные поля.

Тогда в воздухе слышны шелест, голоса, смех, свист, а иногда плач и стон...

Все эти таинственные шумы и звуки, освежающий бриз, горячий воздух и холодный ветер, эти трели и песни, стоны и заглушенные крики — это голос Юкатана.

Он говорит со своими детьми. И сеет в них семена любви и силы. Семена разума и непокорности. Семена мудрости и достоинства. И маленькие сердца открыты этому. И в светлых их умах зажигается новый свет.

Эти семена принесут свои плоды. И тогда у детей майя не будет ни в чем недостатка...

Эльмар Льянес Марин, мексиканский писатель Перевел с испанского Вл. Федосеенко

Ходи в море хоть год, хоть двадцать лет, но каждого трала ждешь, словно именно в нем найдешь то, что искал всю жизнь! И пусть в этом районе побывала не одна экспедиция, пусть сам ты работаешь здесь не первый раз и, взглянув на самописец эхолота, можешь по глубине места с высокой вероятностью предсказать видовой состав улова,— чувство ожидания не проходит. Потому, наверное, на выборку трала собираются все, даже те, кто свободен от вахт и работ. И неважно, какой это трал: первый или сто первый.

Вход на траловую палубу разрешен, кроме рыбмастеров и «тральцов» (так называют палубную команду, ведающую всеми тонкостями извлечения рыбы из моря), только нам, «науке». Остальные смотрят с кормового мостика, со шлюпочной палубы. Не один раз, даже глубокой ночью, замечал я чье-то лицо, белеющее из сумрака шлюпочной палубы.

Ожидание чуда... Оно присуще почти всем, но, мне кажется, более всего именно нам, морякам и рыбакам, морякам-ученым.

С каждым тралом ждешь чего-то нового — и знаете, как правило, находишь! Не обязательно сейчас, сегодня, это может быть и потом, когда на берегу начинаешь осмысливать собранные в море материалы.

А бывает, находишь в трале. Важно не прозевать, не пройти мимо, узнать это новое. Оно может оказаться видом креветки, который встречался лишь у Гавайских островов, а ты нашел ее у берегов Южной Африки, или вообще неизвестным ранее науке видом. Или это просто хорошо знакомое животное, которое ты никогда до этого не держал в руках, хотя много о нем слышал.

...Начинаем с малых глубин. Трал отдают быстро и быстро выбирают. Мы уже наготове у трапа на рабочую палубу: в сапогах, в нитяных перчатках, у меня в руке — ведро, под мышками у ихтиологов — рабочие журналы. Внизу нас ждут ящики и корзины для отбора пробы, рабочий стол и весы. Чуть ли не главное орудие труда научного работника на палубе — зюзьга. Это нехитрое приспособление, которым черпают рыбу из улова при взятии пробы, и каждому из нас ох как много приходится помахать ею.

Трал уже на палубе, пока тральцы перетряхивают его мы потихоньку ворчим: «Вся рыба вдоль мешка растянулась! Скорости, наверное, не хватает! Чего они возятся?»

Наконец улов вылит, над головами не висят гаки и прочие потенциальные опасности, и наука вступает в свои права. Если улов большой, берем только часть — случайную пробу — и результаты потом пересчитываем на весь улов.

Если он невелик, берем целиком. На малых глубинах в этом районе Атлантики улов всегда небольшой — «научный улов», как шутят на судне. Мы оттаскиваем свои ящики в карман на правом борту, где находится наше рабочее место, там вываливаем на палубу и начинаем разбор по видам.

Здесь, на мелководье, среди рыб доминируют дракончики. Это небольшая — сантиметров десять-пятнадцать в длину — рыбешка с тупой бульдожьей мордочкой, пучеглазая, окрашенная довольно причудливо: на ней чередуются косые полоски лимонного и зеленовато-серого цветов. Но главное в дракончике — черный спинной плавник и шипы, торчащие назад из жаберных крышек. Укол их довольно опасен, так как шипы соединены с ядовитыми железами. Когда «общаешься» с дракончиком, предпочтительно верить этому неопределенному «довольно». Хочешь не хочешь, надо этих рыбок, на редкость живучих, выбрать из улова, взвесить, посчитать и промерить. В конце концов боязнь шипов притупляется, и однажды наш молодой ихтиолог нарвался на укол. По его словам, боль была адской и совершенно несопоставимой с крохотной ранкой. Как бы жгучий огонь побежал по жилам к локтю, потом к плечу...

И долго еще потом наш коллега обходил этих рыбешек стороной. Не знаю уж, чего он боялся сильнее: дракончика или уколов, что делала ему наш судовой врач...

Но шутки шутками, а экспериментировать с шипастыми рыбами не стоит. Кроме дракончиков, в нашем трале есть ураноскопусы — «звездочеты» в вольном переводе на русский язык. Эта рыба, с огромной головой и узким, сходящимся к хвосту телом, точно оправдывает свое название: ее глаза всегда смотрят вверх. И у нее есть черный плавник на спине с ядовитыми колючками и два крупных шипа на жаберных крышках.

Но вот улов разобран, все виды переписаны, взвешены, пересчитаны. Массовые виды промерены (не менее трехсот экземпляров); не менее чем по сто экземпляров вскрыты для биологического анализа; промерены и вскрыты все одиночные, редкие виды рыб, кальмары, осьминоги, креветки.

Когда, закончив работы, мы протираем весы, очищаем палубу нашего закутка от слизи и чешуи, стаскиваем с рук скользкие перчатки, предвкушая радости перекура, между рубкой и траловой палубой происходит сакраментальный радиодиалог:

— Траловая — рубке!

— Слушает траловая.

— Трал к отдаче готов?

— Готов.

— Отдать трал!

Щелкает контроллер грузовой лебедки, натягивается трос, гак которого зацеплен за специальные «уши» на мешке трала, и стаскивает мешок по слипу. Там его подхватывает вода, он, как живой, устремляется с палубы, а за ним и весь трал, гремят бобинцы, перекатываясь через рол. Весело перестукивают кухтыли, ворчат лебедки, вытравливая кабели и голые концы.

Пошел трал! Значит, через полчаса мы опять будем ждать и волноваться: что же он нам принесет?

Время пробегает быстро, и снова мешок вползает по слипу. Сразу чувствуется: там что-то есть! И действительно, появляется раздутый от рыбы кутец. Это уже явно не «научный» улов! В чан хлещет вода: рыба не должна разбиваться о его железные стенки.

Матросы подтаскивают грузовой крюк, цепляют за строп, продетый в проушины на конце предохранительной сети, которая одевает траловый мешок. Звучит команда: «Вира!» — кутец приподнимается, разворачивается и под крен судна ложится к чану. В чан устремляется «рыбопад». Он идет с краткими остановками, чтобы дать нам возможность взять пробу и отобрать крупные виды рыб, попавшие в трал отдельными экземплярами. Мы работаем «не покладая зюзьги». Стоя по колени в бьющейся рыбе, оттаскиваем наполненные ящики. Полдневное тропическое солнце жарит спины, рыба осыпает нас чешуей, прилипающей к коже в самых неожиданных местах, и потом мы долго не можем от нее избавиться.