Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1983 год

Наш поиск завершен, но история исчезнувшей почты еще не окончена. Шаг за шагом проследили мы извилистый путь таинственной жестяной банки. Выяснили содержимое пакета, который Альбанов привез в Архангельск с мыса Флора. Можно ли теперь сделать однозначное заключение о судьбе писем экипажа «Св. Анны» — заявить определенно, что они утеряны безвозвратно вместе с личными документами спутников Альбанова?

В истории полярных путешествий известны случаи, когда документы исчезнувших экспедиций находили много лет спустя в целости и сохранности. Достаточно вспомнить историю шведской экспедиции С. Андрэ, которая отправилась в 1897 году к Северному полюсу на воздушном шаре и бесследно затерялась в бескрайних просторах Арктики. Дневники Андрэ обнаружили тридцать три года спустя на пустынном Белом острове, и они поведали о трагической гибели трех первых арктических аэронавтов.

Остается надеяться, что и письма из жестяной банки не исчезли бесследно, а лежат и поныне в укромном месте на мысе Флора. Или мирно пылятся в какой-нибудь шкатулке вместе с другими бумагами и терпеливо ждут своих исследователей, которые извлекут их на свет и прочтут еще одну страницу трагической истории полярной экспедиции на шхуне «Св. Анна».

Д. Алексеев, П. Новокшонов, действительные члены Географического общества СССР

— Итак, вы утверждаете, что планета перестает отвечать условиям, которые необходимы для нормального развития нашей цивилизации?

— Более того, пребывание на ней становится небезопасным. Планета остывает. Начинает изменяться состав атмосферы. Мы не в состоянии предотвратить или замедлить этот процесс.

— Жаль. Эта планета была наиболее удобной для колонизации из всех, что попадались нам раньше.

— Только благодаря своим исключительным условиям она стала родным домом для нескольких поколений.

— Что ж, ничего не поделаешь... Придется искать новую.

— Но хотелось бы оставить о себе память: накопленное Знание...

— Кому и зачем?

— Тем, кто появится здесь после нас.

— Допустим, появятся — что весьма сомнительно,— однако в изменившихся условиях они будут коренным образом отличаться от нас. Не окажется ли наше Знание бесполезным для них?

— Никакая информация не может быть абсолютно бесполезной. Поймут ли нас те, из будущего, будет зависеть от них.

— Согласен. Планета достойна того, чтобы память о нашем пребывании на ней была увековечена. Что сделано в этом направлении?

— Все надежды возлагаются на явление кристаллизации. Понижение температуры вызовет переход в твердое состояние значительной части жидкости и некоторых газов. В свое время было замечено, что магнитное поле оказывает влияние на процесс формирования кристаллов. И, если информацию привести в соответствие с их формой, задачу можно будет считать наполовину решенной.

— Вторая половина проблемы?

— Она включает два основных момента: во-первых, из энергетических соображений необходимо увязать фиксацию информации с каким-то естественным процессом. Во-вторых, и это, пожалуй, самое трудное, добиться воспроизводимости заданной структуры кристаллов в многократной цепи превращений «плавление — кристаллизация». Дело в том, что при общей тенденции к похолоданию на первых порах не исключается возможность периодических повышений температуры, связанных с характером движения планеты вокруг звезды.

— Хорошо. Чем могу помочь я?

— Ваше согласие ускорит решение поставленных задач.

— Считайте, что вы его получили. Но одно условие: все работы должны быть закончены к моменту, когда первая группа переселенцев покинет планету.

На улице было тихо и безлюдно. Только где-то далеко звякнул и простучал по рельсам трамвай. В холодном немигающем свете фонаря закружились снежинки.

— Саша, смотри, первый снег! Как здорово, правда!

— Куда уж лучше! — Саша вытянул руку. На перчатку опустилась большая красивая снежинка.— Нравится?

— Очень.

— Тогда дарю.

С минуту они любовались ею. Затем Татьяна подумала вслух:

— Красива, но боится тепла...— И легонько подула на нее.

Снежинка стала быстро таять. В который раз она так и не открыла людям частичку Знания.

Александр Ильин

ВЯпонии к рису относятся с особым почтением. И дело не только в том, что он основа питания. В хозяйстве японцев не пропадает ничего, что дает этот злак.

Из рисовой соломы японцы издавна делали множество полезных и удобных вещей: обувь, шляпы, циновки-татами, а также крыши для домов и одежду, способ изготовления которых, кстати, очень похож. Да и назначение тоже: защищать от дождя и снега. Рисовую солому связывают в длинные узенькие снопики. Раскладывают на полу и пропускают через них прочные жгуты из той же рисовой соломы. Получается плотная узкая циновка. Несколько циновок скрепляют так, чтобы конец одной перекрывал начало следующей. Тогда влага будет стекать без задержки, не проникая внутрь, — совсем как по черепице или дранке. На кровлю крестьянского дома идут сотни циновок. Только в отличие от черепицы их надо регулярно заменять.

На плащ-мино идет куда меньше циновок. Десять — на взрослый, пять — на детский. Одну циновку складывают вдвое и по краю сшивают — получается капюшон, похожий на фунтик.

Собственно говоря, весь мино держится на капюшоне, а края его надо запахивать и придерживать рукой.

На южных островах, где снегу не бывает, накидку делают другую — из пучков соломы. Она очень лохматая, как кавказская бурка, только формы другой. Кажется, что человек надел на себя пушистый бочонок. Потоки воды скатываются с накидки, попадая разве что на ноги.

В соломенном одеянии очень сухо и тепло, какой бы ни шел снег и ни хлестал дождь.

К тому же тело в такой накидке дышит. И несмотря на всеобщее торжество синтетики, мино и накидки из соломы не выходят из употребления в японской деревне. И наверное, никогда не выйдут.

По крайней мере, пока здесь растет рис.

Л. Ольгин