Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1983 год

Мы решили попытаться найти ответы на эти вопросы, проследить путь таинственной жестяной банки и выяснить неизвестную на сегодня судьбу писем.

...Эта запаянная жестяная банка являлась едва ли не самым ценным грузом, который вез штурман Альбанов на Большую землю. Она хранила рапорт Г. Брусилова Гидрографическому управлению; выписку на 18 листах из вахтенного (судового) журнала «Св. Анны» о полуторагодичном дрейфе, тщательно прошнурованную и скрепленную печатью; личные документы всех тех, кто покинул 23 апреля 1914 года шхуну и по льду отправился к мысу Флора на Земле Франца-Иосифа. И письма к родным и близким оставшихся на судне.

Для штурмана Альбанова жестянка имела особое значение. Ведь судно покидал он из-за конфликта с капитаном. Брусилов ознакомил штурмана с документами, которые предстояло нести к земле, к людям. За исключением писем...

В своем дневнике Альбанов скупо касается причин трагических событий дрейфа. Ничего не говорит о них и Брусилов в коротком рапорте. Молчит и выписка из судового журнала, составленная Ерминией Жданко, — документ официальный, не допускающий никаких чувств и эмоций. Все, кто впоследствии писал об экспедиции, ограничивались этими скупыми данными. И вполне понятно. Нет фактов. Мы не будем здесь касаться различных литературно-романтических версий событий, разыгравшихся якобы на шхуне во время дрейфа, — предположений было немало, и они тоже от недостатка информации. Той самой, которая наверняка была в письмах...

Вчитаемся внимательно в альбановский дневник. Первая его часть, до половины мая 1914 года, записки, относящиеся к началу плавания и тягостному дрейфу, утонули во время пешего перехода по льдам к Земле Франца-Иосифа. Они частично восстановлены Альбановым по памяти при подготовке дневника к публикации, года два спустя после возвращения на Большую землю. И невольно бросается в глаза, что теме почты в записках отводится значительное место.

«Георгий Львович, Ерминия Александровна, Шленский заняты делом — они пишут, — отмечает Альбанов. — Боже мой! Что они пишут с утра и до вечера вот уже целую неделю? Мне иногда становится страшно, каких размеров, какого веса дадут они нам почту в тот далекий мир, где люди живут и настоящим, а не только прошедшим и будущим, как у нас на «Св. Анне». Но, к моему удивлению, почта оказалась невелика, не более 5 фунтов».

А не велика ли?

Жестянка весит граммов двести-триста. Рапорт и выписка с личными документами столько же. Значит, остальной вес — письма — более килограмма! Много ли это? Всем известная школьная тетрадь весит тридцать пять граммов. Выходит, было более тридцати тетрадей! А писали скорее всего убористо. Бумагу экономили. И лист в то время было принято использовать с двух сторон. Таким образом, текста в переводе на машинописный стандарт приблизительно пятнадцать тысяч строк.

О чем могли писать эти измученные люди, заброшенные за многие тысячи километров от дома в сердце Арктики? Например, юная Ерминия Жданко, больше всех переживавшая разлуку с родными. Наверное, о бескрайних льдах, холоде и мраке длинных полярных ночей. О невообразимо тяжелой жизни в тесных, промерзших насквозь каютах, болезнях и страхе перед неизвестным грозным будущим. О неизбежных в таких нечеловеческих условиях ссорах и разногласиях членов экспедиции, в первую очередь Брусилова и его первого заместителя Альбанова. О том, почему капитан отстранил штурмана от должности, что очень кратко, всего одной строчкой зафиксировано в судовом журнале. И возможно, о причинах ухода Альбанова со «Св. Анны» и многих других оставшихся неизвестных нам событиях, не отраженных ни в выписке, ни в рапорте...

В жестянке, которую передал Альбанову капитан, вместе с письмами рапорт и выписка; документы эти формально оправдывают уход штурмана и почти половины экипажа. Чтобы оставшиеся на судне, как утверждал штурман, не погибли от голода и смогли продолжить дрейф до благополучного окончания. И штурман бережет жестянку. И все идущие с ним десять человек знают о ней, тоже ее берегут.

И вот тридцатого июня в ледовой партии чрезвычайное происшествие. Двое бегут. Выкрав пищу, бинокль с компасом, оружие. И жестянку прихватывают потому, что понимают ее ценность — с ней являются они вроде бы законными посланниками капитана. И если доберутся до земли, жестянка их оправдает.

Сбежавшие взяли самое необходимое, самое важное. «Все порывались сейчас же бежать в погоню, — отмечает Альбанов в дневнике, — и если бы их теперь удалось настигнуть, то, безусловно, они были бы убиты». И самая строгая мораль это оправдала бы. Измена товарищам по несчастью наказывается сурово. Измена, ставящая на грань гибели всех остальных, — особенно.

Восьмого июля, после двух с половиной месяцев блужданий по льдам, группа Альбанова наконец добирается до Земли Александры — одного из многочисленных островов архипелага Франца-Иосифа. И на берегу случайно натыкается на беглецов. Застает их врасплох. Они молят о пощаде. Жестянка с почтой цела и не вскрыта. Последнее слово за Альбановым. Он медлит, взвешивает все «за» и «против». И его мнение — простить. «Ради прихода на землю...»

Главный из беглецов, а это был матрос Конрад, что несложно понять из сопоставления альбановского дневника и записей самого Конрада, теперь должник штурмана, спасшего ему жизнь.

А до мыса Флора на острове Нордбрук — конечной цели похода — еще сто пятьдесят километров. Это был поистине марш смерти. Люди гибнут один за другим. Одни — от болезни (Эта болезнь, которая затронула почти всех членов экспедиции, долго представляла загадку. По нашей просьбе доктор медицинских наук, заведующая клиникой Института медицинской паразитологии и тропической медицины Н. Н. Озерецковская проанализировала «историю болезни» по записям судового журнала и дневнику Альбанова и высказала предположение, что члены экипажа умерли от трихинеллеза. Возбудителями этой болезни являются небольшие личинки. Они могут передаваться человеку вместе со съеденным мясом, например, белых медведей. Личинки размножаются, разносятся потоком крови по всему телу, внедряются в мышцы, разъедают стенки сердца и в тяжелых случаях приводят к инфарктам миокарда и параличам.), другие — исчезают без вести...

Наконец на мысе Флора, в хижине зимовавшей здесь когда-то английской экспедиции Джексона, где есть запас продовольствия, оказываются двое — Альбанов и Конрад. Страшный поход позади. Из одиннадцати человек, которые покинули «Св. Анну», девятерых отняла Арктика. Альбанов и Конрад в теплой хижине. Рядом — остатки снаряжения: «...компас, секстант... да две или три банки, из которых одна с почтой», — пишет Альбанов в своем дневнике. В мыслях штурман и матрос видят себя уже на Большой земле. Так неужели какие-то прошлые, далеко отодвинувшиеся события и дела смогут снова властно заявить о себе?