Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1983 год

Пятница, вечер — время отдыха и развлечений. Я чувствую, что мне нужно набраться немалой смелости, чтобы решиться войти в немецкую среду. Слишком уж она враждебно настроена. Лучше пойти со своими турецкими друзьями, которых я приобрел за это время, в одну из их кофеен. Там-то меня никто не оскорбит.

Но мне-то как раз и нужно — пройти все испытания, выпадающие на долю турка-гастарбайтера.

...Дискотека «Вог». На наружных стенках — пестрый блестящий пластик, у входа лежит доска для виндсерфинга, земля посыпана песком.

У входа стоит вышибала — американский негр. Он преграждает путь: «Стоп! Вход не для всех!» — «Почему? Турок — нельзя? Ведь все входят?» Он почти по-дружески, только очень крепко, берет меня за руку и выводит на улицу.

После того как меня не пустили и в дискотеку «Кукиз», что в центре города, я решил попытать счастья в заречном районе. В рекламном проспекте я прочитал: «Самое характерное для нас — это люди, живущие на другой стороне Майна: упрямые и гордые как своей историей, так и особым диалектом, на котором говорят. То, что здесь предлагают иностранцам, — это не искусственная идиллия и не пригородная романтика. Это наше гостеприимство, которое стоит того, чтобы его почувствовать».

Останавливаюсь у «Райского двора». Это место я видел на фотографии в проспекте. «Райский двор» — солидное традиционное танцевальное заведение. Объявление на дверях сообщает, что хозяин его — член Гессенского общества владельцев ресторанов. Меню на стене обещает немецкую национальную кухню.

Фоторепортер Герберт Петерхофен, который входит буквально за минуту до меня, покупает билет за две марки. Радушный жест толстого швейцара:

— Добро пожаловать, милостивый государь!

Потом он смотрит на меня и поднимает руки:

— Только для членов клуба!

Я показываю на Герберта Петерхофена, которого он только что впустил.

— Постоянный клиент, — врет швейцар.

Посетитель в светлом костюме, с золотой цепочкой под расстегнутой рубашкой, — вероятно, итальянец, — пытается объяснить мне эту систему:

— Это не для таких, как ты.

...Я в Фридбергерском парке — месте, где обычно собираются бродяги и хиппи.

— Поставь всем, — говорит один из моих новых приятелей.

Охотно приношу восемь бутылок пива и даю этим людям. Когда же я хочу сесть на перила рядом с одним из них, тот зло бросает:

— Отодвинься, турок. От тебя чесноком несет.

Хочешь, чтобы с тобой обращались как с человеком в Западной Германии? Не будь турком.

Я снова в «Опернкафе». Вместо турецкой газеты «Хюрриет» у меня под мышкой — «Франкфуртер альгемайне». Борода и брови снова светлые, кепку оставил дома, Подсаживаюсь к свободному столику.

Официант подходит ко мне, улыбаясь:

— Чего изволите? Кофе? Минуточку!

Я устраиваюсь в кресле. Я опять немец. Никто не смотрит на меня с неприязнью, никто не оскорбляет. За окном мелькает человек с усами и в кепке.

Но он сюда не пройдет.

Перевел А. Безрученко Герхард Кромшредер, западногерманский журналист

Как известно, страна легендарного прошлого Атлантида вследствие катаклизма исчезла в морской пучине. Об этом сообщил Платон, ссылаясь на рассказ египетского жреца.

Финна и Карраро прогуливались по улицам главного города Атлантиды. Путь их пролегал мимо Центрального музея истории человечества, к административному району.

— Карраро, ты уже слышал, что совет старейшин вчера снова занимался проблемой установления контакта?

— Да, два лазутчика возвратились из разведки, и вслед за этим председатель Маран созвал из всех частей страны членов совета. — Карраро степенно повел головой. — Однако и на сей раз будет нелегко принять решение. Вспомни только об обстановке, царящей там!

— Я понимаю, что ты имеешь в виду: эти бесконечные войны, в которых гибнут миллионы, — с горечью заметила Финна. — И в то же время люди постоянно ищут других существ, наделенных разумом. Зачем? Чтобы потом их также угнетать и уничтожать?

— Не знаю, — промолвил Карраро в раздумье.— Но не следует ли нам помочь им перешагнуть этот барьер в их развитии, который мы уже однажды преодолели? Ведь с каждым годом из-за людей и их техники даже наша жизнь все больше подвергается опасности.

— Совершенно верно. И мы в свое время должны были испытать этот период развития,— медленно и задумчиво произнесла Финна.— Я вспоминаю о безумной идее некоторых королей глубокой древности, пытавшихся с помощью кровожадных наемных войск покорить и поработить целый мир. Сегодня-то мы знаем, что развитие должно было идти в ином направлении, но сколь долог был путь к этому прозрению!

Финна и Карраро некоторое время молчали. Каждый размышлял о своем.

— Если мы все-таки вступим с ними в контакт,— он обратил к ней свой взор, — не рискуем ли мы быть втянутыми в распри людей, как они это, хотя и непроизвольно, уже пытались сделать? Ведь узнай они о нас, мы окажемся в опасности.

— К несчастью, ты прав: мы, атлантиды, думаем и живем совсем по-иному. Науку мы обратили себе на пользу. Война нам знакома только из истории и донесений наших лазутчиков. Человеку, надо полагать, не составит труда использовать жителей Атлантиды в своих преступных целях или уничтожить их... — Дрожь пробежала по всему ее телу.

Их рассуждения были неожиданно прерваны.

— Алло, парочка! Вы уже слышали? — Молодой атлантид поспешно двигался им навстречу.

— Что мы должны были слышать? — Карраро, внезапно очнувшийся от своих раздумий, угрюмо уставился на него.

— Сообщение поступило четверть часа назад. Маран и другие старейшины отложили принятие решения об установлении контактов с людьми до следующего столетия. Однако мне надо спешить. Всего доброго!

Молодой атлантид промчался мимо них и скрылся вдали.

— Пожалуй, я этого и ожидала. — Финна взглянула на Карраро.

— Да, это можно было предвидеть, — ответил он.

Финна и Карраро, два дельфина, удовлетворенно поплыли дальше своей дорогой.

Вольфганг Кёлер Перевели с немецкого В. и С. Свирские

Спроси испанцев, что такое настоящая Испания,— и в ответ раздастся многоголосый и разноречивый хор...

— Испания — это прежде всего Мадрид, — скажет столичный житель.

— Какое там! — возразят ему. — Андалузия — вот сердце Испании.

— Нет, Галисия!

— Астурия!

Молчаливый каталонец, может быть, и не вступит в спор: зачем тратить слова и эмоции, когда ему и так ясно — без Каталонии нет Испании.

Названия старинных городов этой области, многие из которых помнят еще античные времена, звучат для каталонца как музыка: Барселона, Таррагона, Лерида, Жерона... История Каталонии в XX веке — это и история борьбы за автономию, которая была окончательно восстановлена в 1977 году.