Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1986 год

Улицы кишат народом. Китайский чиновник — «ганьбу» в синем кителе и кепке выходит из японского вездехода «лэндкрузер». Группа тибетцев, приехавших из соседней деревни, разгружает грузовик со шкурами. Монах-паломник из Бутана ищет попутную машину до Лхасы. Устав сидеть в помещении, полицейские в форме выбегают на улицу и принимаются играть в бадминтон. Рядом невозмутимо отдыхают коровы...

...Через два дня мы вернулись в Пекин.

Тибет — Пекин — Москва А. Дикарев, А. Лукин, А. Чернышев

Ноги ощутили едва заметный подъем, и мы невольно замедлили шаги. Оказавшись на небольшом холме, стянутом асфальтовой коркой и придавленном плоским зданием, мой спутник сказал:

— Это и есть Керкинитида...

Мимо нас прогудела поливальная машина, вползла на вершину холма, брызнула холодным веером и понесла его над газоном. Темные струйки пробежали, сплетаясь, по асфальту и с шорохом соскользнули по желтой стене раскопа, которая спускалась вниз широкими уступами. На его другом, отвесном краю, росло дерево, перепоясанное полосой красной краски. Корни уходили на глубину двадцати пяти веков и упирались в желтые камни древнего города. Именно он и заставил меня приехать в Евпаторию.

Керкинитида лежала у нас под ногами. По обеим сторонам расчищенной улицы, вытянувшейся по ходу солнца, угадывались целые кварталы жилых домов: ровные кладки стен, гладкие земляные полы, очаги; четкая окружность уличного колодца; крохотные дворики, вымощенные камнем...

Здесь, в двух шагах от края раскопа, был найден уникальный археологический памятник — осколок амфоры, на котором вырезаны восемь строчек древнегреческого текста. Ученые уверены: эта надпись приоткроет завесу тайны над историей Керкинитиды — города, о котором до недавних пор не было известно почти ничего.

«Немногие маленькие города вызывали по отношению к себе такое непропорциональное количество споров, как Керкинитида»,— писал еще в начале века видный английский историк Э. Миннз. Единственное, что не вызывало сомнения,— сам факт существования города. Уже в незапамятные античные времена Гекатей Милетский, Геродот, Страбон упоминали о нем в своих сочинениях. Правда, Геродот писал о КАРКИНИТИДЕ, а более поздние авторы — о КЕРКИНИТИДЕ...

Вот тут-то и начинались мучения исследователей. Разночтение названий наводило на мысль о двух разных городах.

В XIX веке вокруг свидетельств античных авторов особо жарко кипели кабинетные страсти. Предположительно Керкинитиду помещали от Каланчака до Евпатории. Потом в Херсонесе были найдены присяга граждан этого полиса и декрет в честь Диофанта, полководца, освободившего греческие города Крыма от скифов. В обоих документах упоминалась Керкинитида. Искать ее в районе Евпатории стали по двум причинам: во-первых, здесь попадались монеты, на которых были выбиты буквы «КЕРК»; во-вторых, давно известный некрополь (любое строительство в центре Евпатории тревожило древние могилы) указывал на то, что где-то рядом должен быть эллинистический город.

Но... Над Керкинитидой словно тяготело проклятье. Как напишет много позже один из ее исследователей, «вряд ли еще какому-нибудь античному городу Северного Причерноморья столь же не повезло с полевыми исследованиями, как Керкинитиде...».

Первые раскопки проводил в 1895—1897 годах петербургский инженер Н. Ф. Романченко. Керкинитиду он не нашел, зато открыл возле Мойнакского озера сельские усадьбы керкинитов. Работы его были далеки от совершенства: «испорченные» (с отбитым носиком) терракотовые статуэтки он выбрасывал... Романченко собрал крупную коллекцию монет, которая и стоила ему жизни. Коллекция поступила в фонды Эрмитажа.

В 1917 году Императорская археологическая комиссия поручила раскопки в Евпатории Л. А. Моисееву. Он открыл Керкинитиду, нашел ее на месте бывшего Евпаторийского карантина, у порта. Однако Моисеев смог вернуться к раскопкам только в 1929 году. За два года он проделал громадную работу, и... не обработанные вовремя материалы были утеряны для науки... Едва ли найдется в мировой археологии подобный случай: под обитаемым городом лежал другой, целиком сохранившийся древний город, и на протяжении столетий об этом никто не догадывался!

В 1950 году к изучению Евпаторийского городища приступила экспедиция Ленинградского отделения Института археологии АН СССР под руководством М. А. Наливкиной. Но уже через два года раскопки были свернуты — на территории санатория, где находилась Керкинитида, закипело строительство...

Когда в 1979 году на территории санатория стали прокладывать новую теплотрассу, черепки, посыпавшиеся из ковша экскаватора, никого не взволновали. Это в Евпатории обычное дело: стоит начать копать траншею — и зацепишь черепки или кости. Пришлось, правда, работы приостановить: по закону об охране памятников без согласия археологов продолжать их было нельзя...

Так, в 1980 году был создан Евпаторийский отряд Крымской археологической экспедиции, а с 1984 года — Западно-Крымская археологическая экспедиция. С первых же дней организацией работы здесь занимался Вадим Кутайсов, выпускник Симферопольского университета, воспитанник выдающегося крымского археолога О. И. Домбровского. А два года назад Вадим Александрович стал начальником этой экспедиции. О человеке, которому выпало руководить Западно-Крымской, смело можно сказать — родился в рубашке. Керкинитида словно ждала своего часа — находки последовали одна за другой. И какие находки! До недавнего времени из всех вопросов, испокон веков волновавших историков: кто основал город, найденный в Евпатории? Какова его история? И Керкинитида ли это вообще? — конкретно нельзя было ответить ни на один...

— Смотрите, жилая застройка V—IV веков до нашей эры сохранилась полностью,— от яркого солнца Кутайсов щурится.— Это же единственный во всем мире случай! Даже в Афинах от жилой застройки того же периода остались лишь отдельные сооружения и узлы...

На следующее утро я отправилась на базу археологов. Давным-давно здесь был монастырь дервишей — теккие. Его могучая ограда сложена из таких же камней, как и дома Керкинитиды. К ограде и притулилось одноэтажное строеньице, где живут археологи.

Побеленная комнатка кажется неестественно пустой. По углам расположились стол, холодильник и амфора, склеенная из обломков, почти целая. Я смотрю на нее и слушаю рассказ Кутайсова...

...В тот вечер, четыре года назад, он пришел на раскоп с фотоаппаратом — надо было заснять зачищенный утром и уже зарисованный участок оборонительной стены. Потом можно было спокойно разбирать верхние, более поздние постройки, чтобы исследовать нижние культурные слои: если надо, разобранное нетрудно восстановить.