Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1987 год

Я помнил Метьюз Рейндж по карте. Он был расположен к северу от тропы на Южный Хорр, ведущий к озеру Рудольф.

— Он знает озеро? — спросил я.

— Конечно. Он из племени туркана. Родился там и много раз путешествовал к озеру Рудольф с моим отцом. И на Кулал тоже. Он знает эту страну вдоль и поперек.

Меня заинтересовало то обстоятельство, что Мтоме родился возле озера Рудольф.

— Спросите его, лазал ли он когда-нибудь на гору под названием Порр.— Я произнес имя горы по буквам и объяснил, что она стоит на восточном берегу озера Рудольф и похожа на пирамиду. Мери села, крепко обхватив руками колени.

— Теперь вспоминаю. Гора упоминается в книге Петера ван Делдена.

Мтоме вручил Мери жестяную кружку.

— Вот почему вы хотите отправиться к озеру Рудольф. Чтобы взойти на Порр?

Я заколебался. Но теперь, когда она привела меня сюда для встречи с отцом, уже не было смысла секретничать.

— Похоже, там был какой-то город. Не «город» в нашем понимании, а скорее кучка каменных жилищ на верхушке пирамидальной горы.— Мне сунули кружку с чаем, такую горячую, что я едва не уронил ее.— Петер ван Делден считал, что это и есть гора Порр. Но он никогда не забирался на ее вершину.

— Этого нет в книге.

— Нет.— Я умолк, гадая, сколь много можно ей рассказать, и в этот миг за моей спиной раздался голос:

— Кто это, Мери?

Голос был мягкий и в то же время очень сочный, почти рык. Я обернулся и увидел человека возле дерева, к которому были прислонены ружья. Его глаза неотрывно смотрели на меня из-под густых седых бровей.

— Я Колин Тейт,— сказал я, поднимаясь.

Он молчал, я тоже. Я был слишком удивлен мощью этого человека, необыкновенным ощущением силы, которой веяло от него. Я знал по фотографиям в его книге, что он внушительная фигура, но среди этих фотографий не было ни одного снимка крупным планом, и вид этого большого, как бы высеченного топором лица, состоявшего, казалось, из одного носа в обрамлении густых седых волос и бороды, застал меня врасплох, заставив вспомнить детство и иллюстрированную библию с портретом Иоанна Крестителя, молящегося в пустыне.

— Колин писал тебе,— сказала Мери. Не сводя с меня глаз, он слегка склонил голову.

— Зачем ты привела его сюда? Я же тебе объяснил...

— Он не пожелал сказать мне, в чем дело. А поскольку в усадьбе ничего не происходит...— Она резко пожала плечами.— После твоего выступления на конференции устроить встречу было бы нелегко.

Он поднял руку и принялся теребить бороду.

— Значит, конференция еще не открылась?

— Нет. Все так, как ты и предполагал: Кимани задерживается.

Он кивнул.

— Стало быть, он не намерен позволить им смотреть Серенгети. Жаль, что я не смог поговорить с Майной или Нгуги в Найроби. Если б мне удалось встретиться с ними или выступить по радио...— Он стоял, поглаживая бороду

и глядя на меня в глубокой задумчивости.— Вы с телевидения, мистер Тейт? Так, кажется, вы сказали в вашем письме. Я полагаю, у вас есть с собой камеры?

— Да, в усадьбе.

— Вы хотели бы поснимать Серенгети вместо того, чтобы торчать на открытии конференции? — Он вытащил из кармана линялой охотничьей куртки трубку, приблизился и, присев возле меня на корточки, начал набивать ее. Табак он доставал из кисета, сшитого, судя по виду, из шкуры леопарда.— Раз уж вы здесь...

Он следил за мной, и я смутился под холодным взглядом этих бледных глаз.

Мтоме наполнял кружку из закопченного чайника, а я молчал, думая о том, насколько, должно быть, одиноко чувствует себя этот человек, за которым охотится служба безопасности. Он набивал трубку долго и неторопливо. У него были необыкновенно крупные, сильные руки с густой сеткой вздутых вен. За все время он ни разу не отвел глаз от моего лица. Наконец ван Делден сказал:

— У вас хватит смелости попытать счастья? Но есть... риск.

— Мне еще не доводилось делать выбор такого рода.

Он издал смешок, больше похожий на лай,

— Что ж, по крайней мере это честный ответ.

Ван Делден потянулся за кружкой, которую подал ему Мтоме, и выпил ее до дна.

— Так-то оно лучше.— Поставив кружку, он принялся раскуривать трубку. Теперь он смотрел на свою дочь, а не на меня.— Прошел вдоль люгги мили две, потом пересек открытый участок. Трудно идти, и воздух тяжелый.

— Нашел куду? — спросила Мери.

— Нашел тушу или то, что от нее осталось. Силок, который ее задушил, все еще свисал с молодого деревца, и кострище там было. Еще кто-то пытается прокормиться дарами земли. Ты видела какие-нибудь признаки жизни?

— Следы бородавочника, а еще слоновий помет примерно двухдневной давности.

Он кивнул.

— Этот слон сдохнет. Все они обречены, все те, кому не удалось выбраться. Но бородавочники живучи. Жирафы, наверное, тоже. Я видел мельком двух взрослых и молодого, но не смог приблизиться к ним. Дичь, которая еще осталась в этих местах, знает, что на нее идет охота. Все нынче пуганые. Ты уже видела Мукунгу?

Мери рассказала ему, как тот появился из-за деревьев. Ван Делден кивнул и улыбнулся.

— Мукунга был с нами еще в нашем старом лагере на Олдувае, когда Алекс устроил свою бойню. Вот почему мне известно, что творится на окраине Серенгети. Это было больше года назад, перед самым началом миграции. Алекс приехал?

— Нет. Каранджа говорит, что он прибудет вместе с Кимани.

— Мне надо поговорить с этим мальчиком.

— С Каранджей? Бессмысленно.

— Видимо, да. Сейчас он, должно быть, изменился, как и все остальные здесь. Ему всегда нравился свет рампы. Помнишь, как он ринулся в заросли за тем львом? Маленький негодяй, склонный к театральным жестам. Нынче он чиновник по связям с общественностью,— добавил ван Делден, глядя на меня,— но когда мы были вместе, он под конец стал лучшим среди нас стрелком.

Ван Делден покачал головой, и я ощутил его тоску по ушедшим дням. Затем, вновь повернувшись к дочери, он сказал:

— Стало быть, ты еще не видела Алекса. Когда увидишь, спроси его, что произошло на Олдувае год назад. Мукунга говорит, Алекс вырезал там по меньшей мере пятьдесят тысяч зебр и столько же антилоп гну.

— Шла война, и надо было кормить армию.

Он кивнул.

— И еще тот холодильный комбинат, о котором я тебе рассказывал. Будь угандийцы поумнее, они бы догадались, что будет война, как только кончат строительство этого громадного холодильника. А иначе с чего бы правительство стало давать какому-то коммерсанту ссуду наличными на постройку такой большой фабрики? С той минуты стада Серенгети были обречены. У Алекса был только один способ наполнить этот холодильник.— Ван Делден опять посмотрел на меня.— Побоище прекратилось только восемь месяцев назад, и улики до сих пор налицо.

— Но ведь это вина армии, а не Алекса. Мукунга мне говорил...