Журнал «Если» - «Если», 2012 № 11

Морри не имел ничего против кресла-коляски, но вот с наличием лестниц приходилось считаться. К тому же народ шарахался от Клэнка.

— Думаю, дело, главным образом, в его лице, — предположил один из его знакомых, с которым они пересекались лишь случайным образом. — Тебе действительно надо что-то сделать с его обликом.

Они сидели в переполненном кафе-мороженом, как два приятеля, которым нравилось общаться друг с другом. И женщина, которая делала вид, что ей нравится слушать их болтовню. Клэнка Морри оставил на тротуаре сторожить сложенное кресло на колесах, а к столику прошел самостоятельно, правда, то и дело хватаясь за спинки стульев.

— Это наполовину вещь, изделие, — говорил его приятель. — Оно достаточно похоже на нас, чтобы заставить нас относиться к нему как к человеку. Но все же не до конца. И это вызывает отторжение, даже страх.

Женщина кивнула.

— Оно выглядит как уродливая пародия на человека.

Так что пришлось снова просмотреть каталог стандартных голов. Морри остановил свой выбор на самом примитивном и невыразительном лице в перечне. Оно могло улыбаться — тут уж ничего нельзя было поделать, — но это была очень скупая улыбка. По большей части, лицо сохраняло выражение предельного внимания и сосредоточенности.

За «косметические исправления», разумеется, пришлось заплатить.

Только первая голова поставлялась бесплатно.

— Меня так и подмывает спросить, как оно тебе нравится, Клэнк. Но, думаю, я подавлю этот порыв.

— Ваша речевая способность, по моим оценкам, находится в норме, мистер Ларджен.

— Но я говорю медленнее, чем раньше. И это требует больших усилий.

— Вы прогрессируете быстрее, чем 86 % пациентов, начинавших с вашего уровня функциональных нарушений.

— То есть я вхожу в хорошие 14 %?

— Да.

— Хватай джойстик, Клэнк. Займемся восстановительной терапией.

Джорджия Коулмен позитивно отнеслась к новому лицу Клэнка, о чем и заявила, столкнувшись с ним в вестибюле. Дочери Мори тоже понравились перемены.

— Старое лицо было очень плохим выбором, — сказала Джулия. — Если хочешь знать мое профессиональное мнение, это был самый худший твой выбор.

— Но выглядело так, как будто ты с этим смирилась.

— Я звоню тебе не для того, чтобы поучать, папа.

— А если бы и поучала, то все равно это было бы напрасной тратой сил, да?

— Все доводы ты и сам прекрасно знаешь не хуже меня. Ты живешь один. И своего рода наперсник, пусть даже искусственный, будет тебе полезен. Разговорное общение может ускорить возвращение нормальной речи.

— Но дело же не в этом! Я возражаю против эмоциональной привязанности к этой штуке. Я против того, чтобы притворяться, что машина есть личность.

— Я это понимаю, но разве обязательно доводить все до крайности?

— Ну, такое вот я сентиментальное создание, дочурка. Кто знает, что я могу выкинуть, если у меня будет штуковина, выглядящая как миленькая ручная зверушка? Были времена, когда я даже жалел некоторых своих студентов.

— То есть ты живешь с металлическим монстром только потому, что озабочен своими чувствами?

Морри улыбнулся — кривой полуулыбкой. Впрочем, его ухмылки всегда носили оттенок сарказма.

— Это что, тоже твое профессиональное суждение?

Он стирал большую часть посланий Фонда борьбы за права киберамериканцев, которые приходили на его почтовый ящик вместе с прочим спамом. Но он не мог не поддаться искушению обсудить кое-какие их тезисы с Клэнком.

— Ты доволен своей внешностью, Клэнк? Не считаешь ли, что я тебя изуродовал?

— Временами моя внешность беспокоит людей, мистер Ларджен. По большей части они предпочитают антропоморфов, напоминающих каких-либо органических существ или знакомых персонажей комиксов и фэнтези.

— Но тебе твоя наружность нравится? Люди из Фонда считают, что я унижаю тебя. Они утверждают, что ты имеешь право на привлекательный вид.

— Я не готов выразить свое мнение по вопросу о правах киберамериканцев, мистер Ларджен. Но если вы желаете, я могу обсудить с вами эту проблему.

— А у тебя есть свое мнение?

— Корпорация GNX и агентство, отвечающее за обеспечение оздоровительными услугами, не выработали официальной позиции по вопросам, затрагиваемым такими организациями, как Фонд борьбы за права киберамериканцев.

— И, следовательно, ты не имеешь собственного мнения.

— Я могу только повторить то, что сказал, мистер Ларджен.

Представитель Фонда борьбы за права киберамериканцев был адвокатом, выглядящим на несколько лет старше пенсионного возраста. Идентификационная прога Морри тут же выложила все биографические сведения, как только имя адвоката возникло на экране его наладонника. Дональд Вайнбраген большую часть жизни трудился в американском филиале японской автомобильной компании. Он достиг вершины своей карьеры за три года до отставки, когда добился титула старшего советника по интерпретации международных контрактов.

— Прошу прощения, профессор Ларджен, за то, что побеспокоил вас. Но мы считаем, что лучше всего начинать дискуссию сразу с прямого личного контакта, без предварительного обмена посланиями.

Морри кивнул — самым минимальным, уклончивым кивком, на какой только оказался способен. За все те годы, когда он имел дело с факультетскими администраторами и комитетами, он успел кое-что усвоить. Все, что ты говоришь, может быть использовано против тебя. А потому сообщать нужно лишь то, что действительно надо сказать, и ни слова больше.

— Мы получили сигнал об унизительном обращении. Касательно киберамериканца, которого вы зовете Клэнк.

Морри снова кивнул.

— Наша организация убеждена, что киберамериканцы обладают определенными правами. Одним из них является право на привлекательную внешность. Есть также право на то, чтобы с ними обращались с тем же уважением, с какими мы относимся к органическим гражданам. Это понятие включает право на имя, отражающее действительный статус.

— Вы что же… звоните мне, потому что кому-то не нравится его имя?

— Совершенно очевидно, что Клэнк — имя, придуманное вами, чтобы подчеркнуть ваше убеждение, что ваш компаньон-помощник — это всего лишь машина. У нас также сильное подозрение, что вы принудили вашего компаньона-помощника вселиться в такое гротескное и непривлекательное тело по тем же самым причинам. У нас имеются задокументированные показания нескольких человек, которые слышали ваши слова о том, что вы выбрали имя и конфигурацию своего компаньона именно из этих соображений. Мы набрали достаточно материала, чтобы передать дело в суд, но по возможности хотели бы этого избежать.

— Вы что, пытаетесь сказать мне, будто я сделал что-то незаконное?