Журнал «Если» - «Если», 2012 № 11

Как-то раз Ренфро все же высказал деду, что он думает о Бенелли и его бесконечном хвастовстве по поводу ЛЭССИ. Выключив сверлильный станок, дед дождался, пока втянется шпиндель, потом выпрямился и, сдвинув очки на лоб, в упор посмотрел на внука.

— Джонатан — превосходный инженер, к тому же он хорошо знает, для чего мы производим ЛЭССИ. Если машины станут давать сбои, солдаты будут гибнуть чаще. Я сам видел, как Джонатан упорно, день заднем, работал над проблемой, которая считалась давно решенной, но он был уверен, что это не так. Во всяком случае, так было с его точки зрения. И теперь все, кто использует ЛЭССИ, должны благодарить судьбу за то, что в разработке этих устройств принимал участие такой человек, как Джонатан.

С этими словами дед отвернулся к сверлильному станку, а Ренфро почувствовал жгучий стыд.

Это ощущение он помнил до сих пор.

Через два часа Ренфро, Дэвидсон и кобылка все-таки вышли к месту сбора.

— Топорная работа, — заметил командир разведотряда, разглядывая обмотанную изолентой и проводами конечность кобылки. — После операции жду подробнейший рапорт — подобные действия боевым уставом не предусмотрены.

Командир еще раз покосился на «ружейную» ногу кобылки и усмехнулся.

— Есть, сэр! — козырнул Ренфро.

Он уже успел выложить в сеть свое фото рядом с механическим пони. Теперь его оставшиеся дома друзья смогут вешать этот снимок рядом с постерами Роя Роджера, ведущего под уздцы знаменитого Триггера [4] Леонард Франклин Слай (1911–1998) — американский певец и актер. Вместе с конем Триггером в 1930- 1950-х годах снялся почти в 100 вестернах. . Сходство было забавным до ужаса.

И все же рядовому Ренфро было нелегко оставить поврежденную кобылку на заряде взрывчатки, который уже совсем скоро должен был превратить ее в груду металлических осколков, обломков пластика и раздробленных микрочипов.

Август 2052

— Эти цифры н-не выстраиваются в логическую цепочку, как д-должны бы, — заикаясь, проговорил Монти, глядя на Джонатана Бенелли поверх шахматной доски. — А я не могу вспомнить те события от начала до конца. Наверное, я бы так не изводился, если бы вообще их не помнил, но я помню многое. И это становится н-невыносимым!

Инженер-конструктор Монти Кохон, выпускник Массачусетского технологического института, швырнул пешку в дальний угол комнаты.

Монти не был трусом, после МТИ отправился служить в Национальную гвардию, чтобы отработать свою стипендию, предоставленную армией США. Там он разрабатывал и испытывал миноискатели нового типа. После первого не слишком удачного подрыва на полигоне Монти отделался легким сотрясением, последствия второго инцидента были несколько серьезнее, а в третий раз его контузило по-настоящему. Монти отправили на медицинское обследование и комиссовали вчистую.

Небольшая квартира в Роксбери, которую занимал Монти, была ему как раз по средствам; она располагалась рядом с оранжевой веткой метро и была настолько тихой, насколько это возможно в пригороде Бостона. И тем не менее царившая в ней обстановка — куда более беспорядочная, чем в обычном холостяцком жилье, — отражала смятение в его душе.

Монти жил здесь с тех пор, как оставил службу в Национальной гвардии. Назначенная ему пенсия по инвалидности была не слишком большой, и он искал работу, но пока безуспешно. Диплом МТИ был его главным козырем, но все собеседования, на которые Монти приглашали достаточно часто, были, увы, недолгими и заканчивались одинаково. В конце концов, Джонатан взял его к себе на производство уборщиком сборочного участка, но для Монти с его незаурядными конструкторскими способностями эта должность явно не годилась.

В школе Джонатан учился старательно и упорно; он надеялся получить полную стипендию МТИ и добился своего. Таланта у него было столько же, сколько у Монти, просто ему больше повезло, да и подать себя как следует он умел.

У Монти имелось особое чутье ко всему новому, выходящему за привычные рамки. Джонатан, со своей стороны, всегда умел сделать правильный выбор, поэтому они, работая в паре, были просто обречены на успех. Их дипломные проекты стали легендой МТИ, а видео этих проектов — чуть ли не хитами рекламной кампании институтской службы общественной информации, стремившейся привлечь в МТИ как можно больше талантливых, думающих студентов. Одним словом, дела у двух друзей шли прекрасно, и они самонадеянно считали свое будущее успешным и безоблачным.

Но потом Монти потратил пять лет жизни, совершенствуя аппаратуру для обнаружения мин, и потерпел неудачу.

Джонатан все эти годы продолжал работать по специальности и кое-чего добился как инженер.

Так разошлись их жизненные пути.

— Я наблюдал в действии аппаратуру обнаружения взрывчатки, которую вы, ребята, установили на «хаммерах», — начал Джонатан (больше для того, чтобы немного отвлечь приятеля от состояния угнетенной безысходности). В последнее время у Монти возникли подозрения, что тогда он допустил серьезную ошибку в конструкции этой аппаратуры. Он часто просил друзей помочь ему разобраться в этом вопросе, и теперь у Джонатана, кажется, было, что сказать.

— С твоей аппаратурой все в порядке, — добавил Бенелли, доставая из портфеля и бросая на стол скоросшиватель с какими-то документами. — А вот чистота эксперимента вызывает некоторые вопросы. Успех обнаружения зависит от того, где установлен прибор, и от аэродинамики автомобиля. Чувствительность датчиков меняется в зависимости от скорости машины. По большей части, установка прибора и проверка датчиков происходят в автопарке. Но во время движения скорость и температура воздушного потока постоянно воздействуют на твой датчик, значительно меняя его чувствительность. Кроме того, солдаты часто навешивают на машину дополнительную кустарную броню, которая делает воздушный поток турбулентным. Из-за этого КПД прибора снижается еще больше.

Джонатан не стал пересказывать все, что ему удалось выяснить. Три инцидента, которые погубили карьеру Монти и сделали его инвалидом, явились следствием чрезмерной уверенности последнего в совершенстве созданной им аппаратуры. Во всех трех случаях датчики были установлены некорректно. А в последний раз прихваченный точечной сваркой бронелист на машине, в которой ехал Монти, вообще закрывал датчик. Броню установили на скорую руку непосредственно перед выездом, но Монти об этом не знал и не догадывался, что прибор просто не работает.

В результате вполне работоспособная, востребованная аппаратура была принесена в жертву законам свободного рынка. Судиться и даже выплачивать Монти пенсию по инвалидности оказалось дешевле, чем производить миноискатели и правильно устанавливать датчики взрывчатки. О людях и о морали даже не вспомнили — ведь «хаммеры» такие дорогие!