Журнал «Если» - «Если», 2012 № 11

— Давай я их понесу… — Сделка вытянул вперед пару свободных щупалец. — Для меня это не груз.

Возражать я не стал. Сделка забрал у меня оба чемодана и, как я и предполагал, даже не заметил, что каждый из них весит как штанга олимпийского чемпиона.

Между тем движущиеся изображения на внутренней поверхности экрана стали более отчетливыми и последовательными. На них я увидел, как во вторую дверь прохожу сначала я, потом Санни, Алекс и Сделка (любопытно, что и на картинках в его щупальцах появились два крошечных квадратика, изображавших наши неподъемные чемоданы). На несколько мгновений изображения исчезли, потом снова повторились в том же порядке.

— А как же правило пропускать женщин вперед?.. — Я снова вздохнул. — Ладно, я пошел. Если услышите крики и шум борьбы…

— Мы не должны входить. Ты это хотел сказать? — уточнил Сделка.

— Ну да… Что-то вроде.

— Ты уверен, что это безопасно? — спросила Санни столь безмятежным тоном, что можно было подумать — на самом деле этот вопрос ее ничуть не волнует.

— Уверен, иначе зачем бы Хаксель понадобилось городить весь этот огород? К тому же если бы я сомневался, то пустил бы первым вице-президента. Правда, я за него не голосовал, но должен же он на что-то сгодиться? — Я пытался шутить, однако меня продолжали терзать смутные сомнения. Слишком сильно логика инопланетян отличалась от человеческой, а гуюки к тому же были из другой галактики — так сказать, инопланетянами в квадрате. Предсказать их действия и поступки практически невозможно, и все же я постарался взять себя в руки и с гордо поднятой головой сделал первый шаг в розовый туман.

Мой второй шаг был похож на движение в пустоту. Или в какое-то другое весьма странное место. Вокруг сгустился мрак, и я мгновенно оглох и ослеп. Кроме того, я ничего не чувствовал — даже своего собственного веса. К счастью, это продолжалось не слишком долго, так что я даже не успел как следует испугаться. Еще через мгновение я снова оказался в розовом тумане и лишь тяжело дышал, как это бывает, когда на шоссе удается чудом избежать столкновения с тяжелым грузовиком. Я, однако, не стал дожидаться, пока дыхание придет в норму, а сердце вернется к нормальному ритму, и сделал третий шаг.

Скрытая туманом поверхность под ногами была гладкой и упругой, что было, конечно, гораздо лучше ощущения пустоты. Кроме того, с моим телом что-то происходило. Меня то кидало в жар, то обдавало холодом; я становился то легче, то тяжелее, и даже мой рост, казалось, менялся. Эти изменения, впрочем, не были болезненными, а только очень странными, что отнюдь не добавляло мне мужества. Я чуть не повернулся и не бросился наутек, когда ощутил, как что-то тянет меня изнутри — словно в кости мне добавили стальных иголок, и они реагируют на вращающиеся вокруг меня невидимые магниты. Мне потребовалась вся сила воли, а точнее — все самолюбие, чтобы не сбежать.

Так я прошел шагов двадцать, борясь с нарастающей неуверенностью. В какой-то момент странные ощущения прекратились, я сделал еще шаг и… окунулся в сверкающее великолепие. Гуюки определенно любили красивый вид из окна. Если бы пол у меня под ногами не был подсвечен зеленоватым неоновым светом, я бы подумал, что очутился в открытом космосе. Ни стен, ни потолка здесь не было или их невозможно различить, зато со всех сторон меня окружали космические пейзажи — бесчисленные сверкающие звезды, туманности и астероиды, то близкие, то далекие (чтобы нарисовать все это, какому-нибудь художнику-пуантилисту понадобилось бы, наверное, несколько геологических эпох). Даже у меня под ногами подмигивали и поблескивали сквозь зеленое свечение похожие на крошечные бриллианты звездочки.

Когда я немного привык к удивительному окружению, то понял, что зал, в котором я оказался, огромен и совершенно пуст. Кроме меня, в нем никого не было.

Оглядевшись по сторонам, я различил слева от себя нашу Землю. Она выглядела небольшой, но достаточно яркой и вполне узнаваемой. Справа плыла по искусственному небосводу Луна — она была намного больше и от этого казалась трехмерной.

Пока я озирался, ко мне присоединились остальные, и мы некоторое время молчали, пораженные открывшейся нам красотой.

Торговец заговорил первым.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он. — Вам удобно, никакого дискомфорта? Лично я нахожу атмосферу и силу тяжести идеальными.

Я бросил внимательный взгляд на лица своих близких.

— Думаю, все отлично. Похоже, гуюки сумели справиться с проблемой индивидуального подбора условий жизни, хотя мне и кажется, что здешняя гравитация немного больше земной. Кстати, о гуюках — гости прибыли, где же хозяева?

Не успел я договорить эту фразу, как словно бы ниоткуда раздался негромкий, чуть гнусавый голос, очень похожий на тот, каким разговаривала со мной Хаксель.

— Приветствуем вас, друзья. В особенности мы рады вашему появлению, доктор. Мы не вышли вам навстречу сразу, так как хотели дать вам время освоиться с непривычной обстановкой. В этом, кстати, мы следовали вашим земным обычаям. Можно теперь появиться?

Пожалуй, это говорит сама Хаксель, решил я. Я-то знал, о каком обычае идет речь: в клинике, перед первым нашим утренним сеансом, я всегда ненадолго останавливался перед дверью ее палаты, чтобы инопланетянка успела привыкнуть к моему присутствию и внешнему виду, которого, как мне тогда казалось, она совершенно не помнит.

— Валяйте, появляйтесь, — сказал я.

Неподалеку от нас, прямо посреди того, что выглядело глубоким космосом, отворилась дверь (значит, стена там все-таки была), и в Звездный зал вплыло поразительное существо. Кто-то из нас даже ахнул — не исключено, что я сам.

— Я рада снова видеть вас, доктор. Добро пожаловать и вам, и вашим блистающим спутникам.

— Хаксель?..

— Да, это я.

Несмотря на знакомый голос, я не мог не задать этот вопрос. Это существо напоминало мою лжепациентку не больше, чем спелая виноградная кисть похожа на сушеный изюм. Полупрозрачные покровы-мембраны Хаксель развернулись и разгладились, превратившись в многочисленные, тонкие, как паутина, крылья, переливавшиеся густыми, сочными цветами, словно дорогое витражное стекло. Эти живые радуги окружали высокое и узкое цилиндрическое тело, чем-то похожее на колеблющееся пламя свечи.

— Мне кажется, — пробормотала Санни, — ты кое-что от меня скрыл!..

— Я сам никогда не видел ее… такой, — также шепотом ответил я. — Познакомьтесь, Хаксель, это моя жена Санни… Мой сын Алекс… Мой друг и коллега по работе Сделка-десяти-жизней.

— Я рада приветствовать вас на борту нашего корабля. С пятым членом вашей делегации я уже знакома.

— С пятым?.. — Я растерянно огляделся. Хаксель, насколько я мог видеть, не сделала никакого жеста, никакого движения, но звезды над нашей головой, мигнув, погасли, и я увидел высокий, куполообразный потолок. Наши тела, подсвеченные снизу, отбрасывали на него легкие, призрачные тени… и только моя тень была намного плотнее остальных.