Леонид Кудрявцев - Космопорт, 2014 № 04 (5)

Огонь из его глаз выплёскивается на тварь. Та скулит и пытается бежать, но мальчишка хватает её за шкирку. Теперь у него есть на это силы.

У страха нет шансов против храбреца.

Когда Пастырь и Тот, Кто Знает, уходят, на полу в коридоре остаётся только приходящий в себя господин Моди.

Ночь всё ещё властвует. Мгла терпеливо ждёт новой поездки под днищем кареты. Кучер отворачивается в другую сторону, чтобы не слышать разговора приближающихся хозяев.

— Что ты сделал, Кари? — спрашивает господин Хэйл, шагая в ногу с сыном. — Как ты справился там, где твой брат спасовал?

Мальчик улыбается.

— Я всего лишь послушал тебя.

Они останавливаются у кареты. Мгла тянет Пастыря за брючину, но он не видит её. Он смотрит на сына.

— Я подумал, — добавляет Кари, — что если одолею зверя, и мама узнает об этом, то она поверит в меня. И в тебя. И разрешит мне быть твоим помощником вместо Найтли. И чтобы это произошло, мне пришлось заглянуть в глаза собственному страху.

Господин Хэйл усмехается, но это добрая усмешка.

— Значит, в герои или актёры ты не пойдёшь? — спрашивает он.

В огненных глаза Того, Кто Знает, вспыхивает смех.

— Вот ещё, па!

Пастырь открывает дверцу, пропуская сына вперёд, и прежде чем сесть, даёт кучеру указание:

— Правь в ночь, Хайрис! У нас много работы!

Необходимость в этой инспекции назревала уже давно. Однако, с одной стороны, мы все были слишком сильно загипнотизированы научным авторитетом доктора Крена, а с другой, хотя перемещения по Солнечной системе стали мгновенны, бесплатными они отнюдь не были. Прикиньте, сколько энергии требуется на компенсацию в разнице сумм скоростей и гравитационных полей, плюс энергия на сам телепорт. Бюджет же контрольной комиссии совета науки был, как всегда, сильно ограничен.

В общем, космическая лаборатория дрейфовала возле Аномалии, а Крен Ибикус время от времени присылал требования на повышение финансирования и заявки на различное оборудование. Желаемое он, как правило, получал: а как же, сам доктор Крен требует! К тому же, он был довольно состоятельным человеком и значительную часть расходов покрывал из собственного кармана. Но не целиком, не целиком.

Вскоре, однако, бюджет космической лаборатории достиг размеров воистину астрономических, а отчёты же сделались довольно туманными. В результате у совета возникла настоятельная потребность узнать, а что же он, собственно, финансирует.

Я всегда плохо переносил мгновенный перепад гравитации. Дождавшись, когда улягутся головокружение и тошнота, я отпустил поручень, за который было принято держаться при переброске. Теперь — на выход, встречающие, наверное, уже беспокоятся, почему пассажир не выходит так долго. Я открыл люки капсулы и приёмной оболочки…

Беспокоятся, а как же, жди! Встречающих не было вообще. Аппаратура работала в автономном режиме. Признаюсь, это немножко задело. Я, конечно, не требовал, чтобы меня приветствовали как Наполеона, но уж на одного встречающегося рассчитывать мог.

Спустившись с постамента трансгресса, я набрал на пульте связи короткое сообщение: «Прибыл, встречающих нет». Мгновение спустя по гиперпространственной струне на Землю ушло сжатое сообщение. Удобная штука эта струнная связь: в отличие от масс-переброски, энергии почти не требует, хоть к Интернету подключайся.

Я поискал глазами панель настенного информатора и вскоре определил, что доктор Крен пребывает в своей каюте. Вызывать кого-то и требовать себе провожатого я не стал, решив, что это несколько унизительно. Не захотели встретить, что ж, обойдусь и без вас, благо, я знал расположение помещений.

Это я перепад гравитации плохо переношу. С самой же малой тяжестью у меня проблем нет. Надо только помнить, что двигаться следует плавно, словно под водой, к тому же на туфлях у меня были вакуумные присоски.

Изнутри космическая лаборатория походила на обычное земное учреждение, только что окна в коридорах отсутствовали. Не знаешь, так и не догадаешься, что всё это высверлено в толще астероида, на котором укреплён пространственный движитель Букина.

Всё же странно, что мы называем лабораторией довольно крупное поселение. Все сотрудники были обеспечены здесь весьма солидным комфортом, а если добавить к этому постоянную связь, не было, в общем-то, ничего удивительного, что Крен с помощниками безвылазно торчали здесь уже почти два года.

Я хотел было сразу подняться на уровень жилых помещений, но, поддавшись внезапному порыву, заставил лифт взобраться на верхний уровень. Там я немного постоял под обзорным куполом, разглядывая Аномалию. Она висела точно над вершиной некрупной скалы. Идеальная сфера слабо блестела, отражая лучи далёкого солнца: лаборатория дрейфовала между Юпитером и Сатурном. Я уже видел это на стереографиях, так что можно было бы и не смотреть.

Идя к каюте Крена, я быстро восстановил в памяти всё известное об Аномалии. Объект возник два года назад, во время опытов по зондированию глубинной структуры вакуума. В этих опытах планировалось найти ключ к сверхсветовым скоростям, в идеале к мгновенной масс-переброске без стационарных порталов. Ключ не нашёлся, зато появилась Аномалия.

Сфера отражала энергию ниже определённого порога, выше которого энергия уже вся поглощалась без какого-либо тепловыделения и последствий для Аномалии. Очень скоро выяснилось, что оболочка сферы нематериальна и представляет собой преобразованный вакуум.

И это, собственно, всё. Возможно, Крен знал что-то ещё.

А вот и его каюта. Стучу.

— Я занят! — доносится из-за двери могучий рёв.

Это уже начинало меня раздражать, занят он, видите ли. Нет уж, светило ты наше, физико-математическое, твои многочисленные научные звания меня не смутят! Достаю универсальный ключ. Это на обжитых планетах работает закон неприкосновенности частных жилищ, а в космосе другое правило: в случае необходимости мгновенный доступ в любое помещение, мало ли что может случится!

Дверь отъезжает в сторону. Доктор Крен Ибикус медленно встаёт с кресла. По внешности он больше похож не на известного учёного, а на быка. Поправка: сейчас он похож, на быка разъярённого.