Альманах Российский колокол - Российский колокол, 2015 № 4

Пахнет палым листом за высоким забором.
Этот запах листвы – не осенний, не летний —
Запах павших надежд, запах правды и сплетни,
Запах жизни короткой пред вечным простором.

Звук дождя монотонный в саду просветленном
Мне напомнил меня, уж почти позабытого…
Глухо в прошлое шлепают капли дождя,
Размывая меня, без того уж размытого.

Луч золотой умирает:
Миг – и как не бывало.
Счастье – оно бывает?
Иль он в слове «бывало»?

Ночная мгла и ветра вой,
И леса треск и шум печальный,
Как два оркестра – духовой,
И тише чуть – инструментальный.

Мой путь кремнистый под луной,
Он серебрится средь провалов,
Теней, уступов, перевалов,
Холодный, как клинок кривой.

Мне когда-то цыганка сказала,
Что самое страшное – это
Родиться с душою поэта.
Улыбнувшись, цыганка сказала.

Три школьницы бегут через дорогу.
Движенья их так музыкой полны,
Что вдруг молитву посылаешь Богу:
Спаси их, Бог, спаси и сохрани!

Я на жизни своей, оглянувшись назад,
Вижу легкие тени чугунных оград,
Свет от окон, от глаз, от ночных фонарей,
Слышу крики людей, слышу скрипы дверей…
Пятна света на всем, и во всем голоса —
Растворились во мне, поднялись в небеса…

… И состав прогремел. На пустынном перроне
Пес бездомный из лужи лакал и лакал,
И летела луна, и фонарь в чахлой кроне
Ветру в такт то и дело дребезжал и мигал.

На мгновенье все стихло, пронзительным криком
Женским – взрезалась вдруг до небес тишина…
И опять над землей всепрощающим ликом,
Женским ликом скользила бесшумно луна.

Куда в России ни пойди,
повсюду север,
холмы, туман, тоска в груди,
ковыль да клевер.
И что в России ни скажи:
в глаза, на ветер —
вернется сторицею лжи
уже под вечер.
И правда есть всего одна —
у сбивших ноги,
она валяется в ногах
да на дороге.

Белый полдень,
Красный вечер,
Ночь темным-темна.
Сходят в вечность с алых сходней
Жизнь моя и я.
Ну а там, на крае сходней,
Средь густой травы,
Нас неведомый Господень
Встретит: «Вот и вы».
И ромашковое утро
Золотой водой
Смоет там, где легкой пудрой
Лег мой путь земной.

Ваяет неба нимб создатель созвездий праведной рукой,
Но время – тайный покупатель, крадет у вечности покой.
Так, словно вор и поджигатель, подкравшись тенью по земле,
Чужого счастья пожиратель уносит звезды в черной мгле.
Летит по кругу резвый всадник за призом в гоночном аду,
Ему успеть на званый праздник, меняя маски на ходу.
Проходит год под грозный цокот, в огнях пылающий проспект,
И сын ошибок прошлых – опыт хранит печальный свой конспект.
Рекордов баррель показатель ведет на ринге бой с собой.
Питает смыслами писатель путь, предназначенный судьбой.
Снежинок в воздухе круженье, узрев в узорах искры след,
В борьбе могучего движенья для достижения побед!
Свет пожелания терпенья, любви, и веры, и надежд!
Над мрачной лживостью внушенья речей воинственных невежд.
Дано поэтам озаренье стреножить время строк уздой,
Воздав дарами поздравленья в ночь под Рождественской звездой!

Африки границы сдвинул Ганнибал,
Рима колесницы мчат на пьедестал.
Пирамид молчанье, Нил Неве родней.
Рифмы окончанье в суффиксах корней.
В пелене раздумий правил фараон,
Саркофаги мумий вскрыл Наполеон,
Уравненье с Иксом, бродит между парт,
Пострелять по Сфинксу вздумал Бонапарт.
Варварам незнанье, тренинг для мозгов,
Учит в назиданье розгами снегов.
Древнего Египта виден створ ворот,
Шрифтом манускрипта пишется исход.
Надписи истерты, из песка слова,
Правит в царстве мертвых пёсья голова.
Зов пустынной лиры, слышен гул веков,
С ладаном и миррой смешан лязг оков.
Прошагав полмира от жрецов бичей.
К Северной Пальмире в белизну ночей.
Блеск дворцовых зданий Царского Сельца,
Ценят цели знаний русского певца!
Загремели пушки, заклубился дым,
Ай, да славный Пушкин, ай, да сукин сын!

В потемках по планете блуждают до зари
Премудрые ацтеки, а также дикари.
На входе у аптеки качнулись фонари,
Поэты – это дети, но больше – бунтари!
В тиши библиотеки, где Ирия сады,
С обрыва сбросят реки словесности воды.
Слова из нитей сети, сплетая в словари,
Подбросит в небо ветер, где кружат сизари.
Из выстрелов хлопушек стихами конфетти,
С верховьев гор макушек, что мимо не пройти!
Быть может, снова к дому тебя направит даль,
Продаст таблетку брома провизор Борменталь.
И вновь откроешь веки, держась за Пустоту,
Дождей потоки реки, измерив высоту.
По свету в эстафете неси во все концы,
Поэты – это дети, но больше мудрецы!