Альманах Российский колокол - Российский колокол, 2015 № 4

Бурый волк стоял поодаль, переступая лапами на месте. Теперь было хорошо видно, что это уже старый волк. И, скорее всего, он прятался за деревьями с безумной надеждой, что косули, возможно, приблизятся к нему настолько близко, что ему удастся схватить одну из них. Выскочив навстречу косулям, он стал невольным участником загона, но сейчас не решался подойти к добытой косуле, которую на его глазах рвали другие волки, по сравнению с ним полные сил и уверенности в себе. И поэтому он ждал, поглядывая на могучего волчару, завалившего эту косулю.

Серебристый поднял окровавленную морду и посмотрел на Бурого. Он мог и один завалить косулю. Её судьба была предрешена. Просто пришлось бы сделать лишних несколько прыжков. И Бурый понимал это. Это понимал и Серебристый. Поэтому поднял взгляд на Бурого не раньше и не позже, чем был должен для вожака.

Бурый заметил внимание к своей персоне и, вильнув хвостом, опустил голову, но краем глаза наблюдал за поведением Серебристого. И Серебристый повёл мордой, приглашая его присоединиться к трапезе. Не заставляя себя долго ждать, Бурый жадно набросился на ещё тёплое мясо и внутренности косули, заедая их комками снега, наполненными её кровью.

Когда первый, да и второй голод были утолены, от косули осталось совсем немного: кости с остатками мяса, куски шкуры, жилы… Это они оставили на утро. А сейчас волки, освещаемые заходящим солнцем, сытые и удовлетворённые, прилегли у ближайших зарослей.

Выждав время, Серебристый встал и, подойдя к Белохвостой, коснулся её морды, благодаря за проделанную работу. Белохвостая отозвалась ему. Затем волк подошёл к Бурому. Тот немедленно вскочил на ноги. Серебристый слегка толкнул его плечом, и Бурый сразу признал его вожаком, подставляя шею. Ритуал был соблюдён, и они обнюхались. Вышло так, что в охоту на косулю вступили два почти одиноких волка, а из неё они вышли маленькой, но стаей.

Ночь они провели возле добычи. И когда взошла полная Луна, их вой огласил окрестности, объявляя их собственностью новой стаи. И он был услышан. Утром к ним присоединились ещё два молодых волка, родившиеся только прошедшей весной и оставшиеся без родителей по вине двуногих. Волки были приняты. И новая стая отправилась на исследование теперь уже их территории.

Отныне и до весны всё, что окружало их, принадлежало им. Их ждали новые погони, новые приключения… И они были свободны!

Весной Серебристый и Белохвостая заведут семью. И следующей зимой их подросшие волчата тоже войдут в стаю, возглавляемую их отцом, чтобы так же, как это делали их волчьи предки, вновь и вновь идти своим волчьим путём и бросать вызов своей волчьей судьбе.

Ольга Ланская – член Российского Союза писателей. Образование высшее, профессия – журналист. Работала в газетах «Полярная правда», «Советская Литва». Член Союза журналистов.

Автор более десятка сборников прозы («Последний шаман», «Поле в Хибинах», «Малахитовая жизнь», «Солдатские вдовы», «Фасеточные глаза ночи», «2014» и др.), многочисленных очерков, эссе, публицистических и поэтических произведений. Интервью с этим незаурядным автором было опубликовано на портале для соотечественников «Русский век», который, как и одноименный журнал, выходит в свет при поддержке Министерства иностранных дел РФ в 114 странах мира.

Жила-была на свете Ящерка.

Была она поначалу как все ее сестрицы и подружки. Быстрая, юркая, на одном месте не стояла – все бегом да кувырком, да все ладненько.

А времена были такие, что хоть и на свет не являйся.

О временах тех лучше не знать, а будет случай, я тебе расскажу про них. Потому что, хоть про них лучше бы и не знать не ведать, а придется; вдруг повторятся когда-нибудь. И надо быть ко всему готовым.

Ну, чего ты рот-то раскрыл, не кушаешь? Ты ешь-ешь, все, что на тарелке, – съедай, врагу силу не оставляй… Да и спать скоро.

– Хорошо, Ба, ты дальше читай. Про Ящерку-то.

– Не читаю я тебе, а рассказываю, чего никто еще не написал. А ты ешь, не перебивай, запомнишь все и в книжечку запишешь. И будут читать и детки твои, и детки деток, и так-то вырастут они не разлей вода. И никто им не страшен будет, кто бы на нашу землю русскую ни наворотился – ни Змей Тугарин, ни злой хазарянин, ни дурак Хлеб-не-сей… Да много кого на землю-то нашу испокон веку зарилось…

– И?

– Что «и»? Пообкусали нас со всех сторон по форме Ящерки той золотой, словно к скале ее пригвоздили. А дальше не могут. Не пускает она их дальше-то…

– А как так не пускает, если пригвоздили? Неживая она теперь, получается. И ничего не может.

– Ишь, умник ты у меня какой. А слушать не научился. Дело в том, что Ящерка хоть и была как все, секрет один знала. То ли мать ей передала, то ли бабушка… Только знала она тайну одну…

А тайна простая была, у всех на глазах пребывала-то. Только забыли о ней. Потому что из-за войн и голода много людей на Руси поумирало до срока… И секретов нужных молодым передать не успело. Да и те тоже долго не жили.

Вот я и говорю: страшнее нет тех времен, когда стар да мал уходит до срока. Тогда-то народ и теряет главную свою силу, тогда-то и забывает, как перед любым врагом устоять и как землю да людей от гибели сберечь…

Есть для этого разные средства. И первые среди всех – вода родниковая, живая, а второе – травы. Слышал небось, растут у нас особые травы.

– Какие?

– Да все разные. Одна, например, травой забвения называется, а другая – разрыв-травой… А есть еще у нас в России сон-трава. Каждую травинку, силой своей особенной наделенную, люди знали. Помнишь, маленький ты совсем был, босиком бегал и ногу порезал? Я тебе тогда к ране травку приложила и травкой обмотала?

– Да! И все зажило!

– А помнишь, как трава та называлась?

– Подорожник!

– Правильно. Так вот, в старые времена, когда и меня еще на свете не было, многие на Руси всё про травы знали. Одни травы раны лечат, другие кровь поправляют, третьи клады указывают, что в земле зарыты. А иные могилы раскрывают…

– Зачем, Ба?

– Я тебе об этом в следующий раз расскажу. А сейчас ко сну готовиться и – спать. А то я тебе про Золотую Ящерку начала рассказывать да не договорила…

…А дело в том, что когда я была такая, как ты – ну, примерно того же возраста, жили мы далеко-далеко от Петербурга. И вообще далеко от всех городов. Настолько, что это трудно здесь сейчас тебе даже представить.

Хотя на самом-то деле, городов на земле не так уж много, как кажется. А в основном земля заселена деревьями, травами, цветами и грибами-ягодами. Да всяким зверьем.