А. Плешанов-Остоя - Гид по истории России. Выпуск 1. Что было до Рюрика

В ранних русских письменных источниках Онежское озеро упоминается как «Онего» и об его этимологии нам практически ничего неизвестно. Можно лишь предполагать, что это название очень древнее, первые поселения появились на этих берегах в незапамятные племена, о чем свидетельствуют местные петроглифы и рисунки на скалах.

«Онега – Мегрега – Авнега – Пинега»: общее окончание «era», скорее всего, происходит от карельского «jogi» (река). Возможно, это было применимо не только к реке Онеге, но и к озеру. Об этом писали еще известные лингвисты прошлого века М. А. Кастреп и М. П. Веске, возводившие название озера к финскому «Enojoki», что означает «большая река». Такие топонимы весьма популярны в Финляндии: «Enojarvi» (большое озеро), «Enovesi (большая вода).

По другой версии, в корне «Онеги» – финское слово «auni» (шум, голос). Иначе говоря, «шумное, бушующее озеро». Однако самой убедительной выглядит объяснение, связанное с размерами водоема. По мнению доктора филологических наук Ирмы Муллонен, название озера происходит от саамского «апе» или прибалтийско-финского «anine» – большой, значительный. Каким, без сомнения, и является Онежское озеро.

Название старинного русского города в Архангельской области – «Каргополь» вызывает некоторое недоумение. Сочетание русской сказки и чего-то древнегреческого.

Окончание «поль» в географических названиях обычно имеет древнегреческое происхождение со значением «полис», то есть город. Так, Константинополь переводится как «город Константина», а Адрианополь – «город Адриана». Русские города с названиями, содержащие в себе «поль», например, Севастополь, Тирасполь или Симферополь, получили их в большинстве случаев в период царствования Екатерины II и ее внуков, Александра I и Николая I, когда вся Европа переживала увлечение культурой древней Греции.

Но с Каргополем все сложнее. Название появилось задолго до увлечения греческой модой, оно упоминается еще в XV веке, «поль» в нем означает вовсе не город, а просто «русское поле». Но откуда взялась «карго»? Вопреки первой, возникающей при этом слове ассоциации, лингвисты видят здесь не старую ведьму, а медведя (на финском «каргу») и «ворону» (на тюркских языках «карга»). В этом свете, Каргополь переводится либо как «Медвежье», либо как «Воронье поле».

Существуют и другие версии: на реке Онеге, где стоит Каргополь, словом «карга» называют каменистый берег, заливаемый водой. Немецкий языковед Макс Фасмер также под «карга» понимал «топкое место в лесу», а Даль – «хрящеватое, ровное дно озера». Что есть, то есть – болот и топей в окрестностях Каргополя хоть отбавляй.

Интересная история с этимологией названия «Костромы». С одной стороны – все вроде бы ясно, топоним пошел от реки, на которой стоит город. Но не все так просто.

«Костра» в восточнославянских диалектах обозначает солому для сжигания. Из нее изготавливалось чучело языческой богини Костромы – богини плодородия у древних славян, которую здесь еще с языческих времен «хоронили» во время летнего обрядового цикла, дабы увеличить урожай следующего земледельческого сезона. Этот обряд натолкнул лингвиста Фасмера на мысль, что название города Кострома прочно связано с этим языческим ритуалом. Впрочем, версия не выдерживает критики – богиню хоронили не только в Костроме, а наличие здесь древнего значимого капища, которое могло бы дать название поселению или реке, не подтверждается.

Существует еще одна версия, ведущая начало от финского «kosto» – месть и «maa» – земля. В этом переводе, Кострома означает «земля возмездия». Кому это возмездие предназначается и за что – неизвестно.

В Средние века норвежцы, отправлявшиеся на северо-восток, упоминали о богатой стране – Биармии, где всего вдоволь, а люди умеют колдовать. Сведения о ней встречаются и в других источниках, которые помещали ее в разных частях современной России.

Первые свидетельства о богатой стране Биармии на Севере связаны с волной экспансии викингов во времена конунга Харальда Прекрасноволосого (850–933 года). В связи с ухудшением ситуации в Норвегии, многие землевладельцы отправились искать счастье в других землях: на Оркнейские, Шетландские, Гебридские острова. Некоторые из них отправились не на Запад, а на Север или Восток. Одним из таких путешественников был викинг Оттар из Холугаланда, который во время своих странствий открыл неизвестную доселе страну «Биармию», о которой он после поведал английскому королю Альфреду Великому. Он рассказал, что родом из страны, лежавшей далеко к северу от Западного моря (Норвегия), но она вся необитаема, за исключением нескольких мест, где живут финны, охотясь зимой, а летом ловя рыбу в море. Однажды он решил узнать, как далеко на Север простирается эта территория, и есть ли далее обитаемые земли. Несколько дней он плыл вдоль берега на север, потом четыре дня на восток, и в конце – на юг. В итоге он увидел большую реку, которая вела внутрь земли. Они вошли в нее, но не посмели плыть дальше, поскольку земля была заселена с одной стороны охотниками из племени терфиннов, с другой – неким народом биармийцами (Beormas). Они жили богато, занимались земледелием, а язык их был, по словам Оттара, похож на финский.

Открытие Оттара не осталось незамеченным. Из саг нам известно, что впоследствии викинги еще не раз наведывались в богатые края загадочной страны Биармии. Они вели с местными жителями торговлю, закупали беличьи, бобровые и собольи меха. Скандинавы описывают биармийцев, как «искусных в чарах» людей. Так Олаф Магнус пишет, что «Взглядом, словами или какими-нибудь другими действиями они умеют так связывать людей, что те лишаются здравого рассудка, теряют свободу воли и часто совершают непонятные поступки». Саксон Грамматик упоминал даже об их умении применять свои «способности» в битвах: «Тогда биармцы сменили силу оружия на искусство своего волшебства, дикими песнями наполнили они свод небесный, и мигом на ясном до тех пор солнечном небе собрались тучи и полил проливной дождь, придавая печальный облик ещё недавно лучезарной окрестности».

До сих пор Биармия вызывает немало ученых дискуссий о том, где именно она располагалась и что за народ ее населял. Ответ мог бы содержаться в топониме, но «Бьярм» или «Биарм» – название, которые употребляли по отношению к этим землям исключительно скандинавы. Возможно, оно пошло от самоназвания племен, или же, по мнению филолога Тиандера, звучало как «беормы», что означало «жителей побережий». В русских источниках эти эпонимы и топонимы не встречаются, разве что уже у Татищева, который ссылается на утерянную Иоакимовскую летопись. Поэтому, нам неизвестно под каким именем в источниках мог фигурировать ближайший богатый сосед Руси, который, очевидно, должен был находиться с ней в тесных контактах, а потом и вовсе стал частью русского государства. В VIII–XIX веке в Российской империи было принято отождествлять похожие топонимы Бьярмия и Пермь Великая (Бьярма – Парма – Пермь) как название территорий финно-угорских племен в Северо-Восточной Европе (то есть, примерно, территория от Удмуртии до Полярного Урала).