Александр Кабанов - Порочный круг деспотизма или рассуждения о русских и будущем их страны

Еще одной особенностью трудовой деятельности в России является пьянство на рабочем месте. Здесь трудно выбрать один интересный пример – слишком большой выбор. Пожалуй, расскажу одну историю, которую не так давно поведал общественности Доминик Фаш, директор российского подразделения итальянского энергетического гиганта Enel. В ходе приватизации энергетической отрасли итальянцы приобрели один из активов с целью провести модернизацию мощностей и повысить качество корпоративного управления, для чего г-н Фаш и прибыл в Россию. После приезда он постоянно видел на приобретенных электрогенерирующих объектах пьяных людей, которых тут же пытался уволить. Однако всякий раз к нему подходили их русские коллеги и говорили, что нельзя этого делать: дескать, это самые ценные и профессиональные сотрудники, которым невозможно найти замену, и если так поступать, то вскоре некому будет работать. Г-н Фаш утверждает, что ему тогда удалось настоять на своем и теперь пьяных работников у них нет. Правда, с тех пор прошло два года и я не знаю, как там обстоят дела сейчас.

ГЛАВА V

ОТНОШЕНИЕ К МОРАЛИ И ЗАКОНАМ; ПРАВОСУДИЕ

Отношение русских к морали, на первый взгляд, весьма отличается от того, что мы видим в цивилизованном мире. На Западе мораль или нравственный закон обязателен для всех, а его нарушение часто грозит нарушителю самыми серьезными последствиями. Как кажется, в России же все иначе. Когда кто-то из русских говорит другому о его проступке, предположим, о невыполнении устного обещания или полученной взятке, то это вовсе не означает, как это происходит на Западе, что люди стремятся заставить друг друга соблюдать этические правила. У русских мораль – это часто повод напасть на оппонента, своего рода особый вид оскорбления; соответственно, оскорбляющий вовсе не соблюдает ее нормы и не собирается делать этого и в будущем. Для чего тогда это делается? Если подвергнувшимся такого рода оскорблению окажется недалекий человек или лицо плохо знающее местные обычаи, то он, возможно, почувствует собственную неправоту и уступит в споре нападшему на него человеку, что тому и надо. Или же в последующем будет ослаблен соблюдением навязываемых ему норм, что позволит легче обокрасть или обмануть его. Здесь перед нами встает известная дилемма: либо у русских совершенно не существует нравственной системы, либо она чрезвычайно примитивна по сравнению с ее западными аналогами. Вследствие чего отдельные очевидные положения последней, которых нет в этической системе русских, являются своеобразным инструментом оскорбления и нападения на оппонента. К сожалению, на данном этапе повествования эту дилемму невозможно разрешить: такая возможность появится только в последних книгах.

Законы же для русских – это некие сковывающие их действия путы, не облегчающие, но напротив всячески отягчающие и без того нелегкую жизнь. Если бы это было в их власти, они и вовсе бы отменили те. В свою очередь, главенство закона они считают жестокостью, в особенности, когда тот применяется в отношении их друзей или родственников. Это, вкупе с множеством имеющихся способов избежать наказания, приводит к тому, что преступники мало боятся закона и не верят в его действенность.

Система правосудия у них значительно отличается от той, что принята на Западе. По-сути виновность человека определяет не суд, а государство в лице правоохранительных органов – полиции и прокуратуры. Если полиция сочла обвинение доказанным, а прокурор предъявил человеку государственное обвинение, то, в принципе, адвокат ему уже не нужен. Так как процент оправдательных приговоров по многим статьям уголовного кодекса колеблется в пределах от 0,1% до 0.3%, а в среднем не превышает 1%. Да и зачем судьям размышлять, марать бумагу и выносить оправдательный приговор, если 100% таких решений затем обжалуются прокуратурой. Дело в том, что в случае оправдательного приговора обвиняемому у дознавателя и прокурора могут возникнуть проблемы на службе; кроме того, государство должно будет возместить моральный вред и судебные издержки, которые могут быть значительными, в частности, когда невиновный содержался в процессе дознания и во время суда под стражей. А с точки зрения русских расходовать государственные деньги на выплату частным лицам компенсаций неразумно. Такое положение вещей, естественно, способствует коррупции – с судьей всегда сложнее договориться, чем с обыкновенным следователем, дознавателем или их начальником. Ведь, с одной стороны, несмотря на совершенное преступление, дело можно притормозить, а с другой стороны, можно возбудить его в отношении невиновного человека, лишить его свободы и заняться вымогательством, после чего у жертвы часто остается единственный выход – откупиться.

В местных судах адвокату не принято использовать красноречие и произносить искусно составленные речи, как это было принято у римлян, а сегодня иногда встречается в западном мире. Судьи не одобряют такое поведение и подобные методы защиты; по мнению русских они превращают суд в несерьезное мероприятие; поэтому все участники процесса, как правило, немногословны и угрюмы. Между следователями, сотрудниками тюрьм, где содержатся подозреваемые, и судьями постоянно возникают сговоры, целью которых является то коррупция, то нарушение принципа состязательности к служебной выгоде. В прессе и на государственном уровне периодически высказываются мнения, что необходимо распустить всех нынешних работников правоохранительной системы и заменить их новыми. Дескать, сегодняшних сотрудников уже не возможно исправить – у них произошли необратимые психологические перемены в личностях. Однако все прекрасно понимают, что это не даст никакого результата, так как у новых сотрудников будет тот же самый русский менталитет и, соответственно, вскоре все возвратится на круги свои.

Вообще, наблюдаемое в России сочетание анархической свободы или беззакония, чиновничьего произвола и тирании власти является одним из важнейших признаков варварского состояния общества и социального невежества местного населения. Что интересно, русские любят делить людей на добрых и злых, согласно своим примитивным представлениям. Они настолько глупы, что думают, если первых будет большинство, то жизнь станет легче и счастливее, хотя в действительности общественную опасность представляют не злые люди, а поголовная социальная тупость и безнравственность населения. Все приезжающие по делам в эту страну западные люди отмечают одно и тоже: очень агрессивная социальная среда, люди не улыбаются, повсюду самая наглая ложь. При чем все они признаются, что, пробыв несколько месяцев в России, они становятся более грубыми, раздражительными и хмурыми. Американская журналистка Джулия Иоффе признается: “Я изменилась здесь, я это замечаю за собой. Стала тут сукой”.