Лев Шейнин - Пьесы

Л а р ц е в. Это ваше дело. (Протягивая блокнот.) Следует, однако, зафиксировать этот отказ письменно.

М а к к е н з и. Охотно. (Быстро пишет.) Пожалуйста. Я написал то, что сказал, и сказал то, что написал. Итак, я хотел бы проститься господа. Все было очень мило… за исключением встречи с покойным Джеймсом Грейвудом. Я не оговорился: вы действительно Грейвуд и действительно покойник. По крайней мере для Америки. Тем не менее, господа, все, что я написал, остается в силе… Мы отказываемся от вас, Грейвуд, потому что вы сами не сумели отказаться от себя… Человечески мне жаль вас, парень, но что делать, когда идет игра…

Л а р ц е в. Игра без правил…

М а к к е н з и. Но ведь и вы разведчик и в этой игре делали свои ходы.

Л а р ц е в. Делали. Но не мы начали эту игру, не мы!

Входит Э р н а Б р и н к е л ь-К о т о в а.

М а к к е н з и. Честь имею! (Увидев Котову.) О!.. (Поворачивается к Грейвуду.) Поздравляю вас с отличным компаньоном… Идиот!.. Господа! Примите мои уверения… в глубочайшем к вам уважении!..

Л а р ц е в (Серову) . Уведите арестованного.

С е р о в. Пойдемте, Грейвуд!

Г р е й в у д (увидев Котову) . Браво, фрейлейн Бринкель! Браво!.. Еще раз примите мои комплименты!

З а н а в е с.

1961

С е р г е й И в а н о в и ч — секретарь ЦК одной из союзных республик.

К о л о т о в — генерал, старый большевик.

К а р г и н С е р г е й М и х а й л о в и ч — следователь прокуратуры республики.

Л о г и н о в Н и к о л а й П е т р о в и ч — директор номерного завода.

С в е т л и ч н ы й — начальник Зареченского райотдела милиции, капитан.

Г о р я ч е в а А н н а М а к с и м о в н а — ветеран гражданской войны, чапаевка, пулеметчица.

С о л о м о н и д а П р е о б р а ж е н с к а я — бывшая игуменья женского монастыря, ныне санитарка.

Б е л о б о р о д о в а Г а л и н а М и х а й л о в н а — молодая учительница.

Б л а г о в е щ е н с к и й В и к т о р С е р а ф и м о в и ч — бывший секретарь дутовского военно-полевого суда, ныне пенсионер.

П р и х о д ь к о И в а н — кладбищенский сторож, бывший купец второй гильдии.

П о т а п о в Л у к а М и т р о ф а н о в и ч — бывший купец первой гильдии, ныне пасечник в колхозе «Заря».

Л а р и с а Л у к и н и ч н а — его дочь, учительница.

К с е н и я П е т р о в н а — председатель колхоза «Заря» Нарымского края.

М а р и я И в а н о в н а — секретарша Сергея Ивановича.

Д е в у ш к и н — милиционер.

П а р е н ь в к е п к е — задержанный.

К о н д р а т ю к — бывший рецидивист.

Г л а ш а — молодая колхозница }

М а ш а — трактористка }

Ж е н и х }

Н е в е с т а } — члены колхоза «Заря».

Кабинет секретаря ЦК в одной из союзных республик. Письменный стол, стол для заседаний. Портрет Ленина. С е р г е й И в а н о в и ч работает за столом. Входит с е к р е т а р ш а.

С е к р е т а р ш а. Сергей Иванович, вы забыли, вас ждет этот генерал из Москвы…

С е р г е й И в а н о в и ч. Да-да, в самом деле! Сейчас.

С е к р е т а р ш а. Сергей Иванович, но вы не обедали.

С е р г е й И в а н о в и ч. Обойдусь бутербродами. Пришлите нам. Мария Ивановна, чайку. Идите обедать. Через час продолжим заседание. А генерала прошу.

С е к р е т а р ш а выходит, впускает К о л о т о в а.

Здравствуйте, товарищ генерал. Извините, что ждать пришлось, заседание было.

К о л о т о в. Здравствуйте.

С е р г е й И в а н о в и ч. Прошу. Давно приехали?

К о л о т о в. Пять дней. Прибыл по военным делам…

С е р г е й И в а н о в и ч. Понимаю.

К о л о т о в. Но к вам совсем по другому поводу…

Звонок телефона. Входит с е к р е т а р ш а.

С е к р е т а р ш а (поднимая трубку телефона) . Сергей Иванович, вас вызывает Москва.

С е р г е й И в а н о в и ч (взяв трубку) . Да, слушаю. Здравствуйте, Максим Петрович. Да, как раз сегодня слушали на бюро его доклад. Дело подвигается. Что? Понимаю значение этой работы, еще бы!.. Вообще Логинов молодец!.. Хорошо, непременно. До свидания!.. Слушаю вас, товарищ генерал.

К о л о т о в. Не знаю, какого Логинова вы сейчас хвалили, но я пришел к вам тоже в связи с неким Логиновым… Увидел сегодня в вестибюле гостиницы вот этот предвыборный плакат с его портретом и сорвал…

С е р г е й И в а н о в и ч. Срывать предвыборные плакаты вроде бы не положено, товарищ генерал.

К о л о т о в. Согласен. Но и выдвигать провокатора в Верховный Совет не положено!

С е р г е й И в а н о в и ч. Какого провокатора?

К о л о т о в. Да вот этого самого Логинова!.. Ведь я должен был его убить…

С е р г е й И в а н о в и ч. Логинова? Убить?!

К о л о т о в. Да. Убить как предателя… Мне поручил это подпольный ревком… В тысяча девятьсот восемнадцатом году… Простите, я волнуюсь и не совсем складно…

С е р г е й И в а н о в и ч. Что случилось в восемнадцатом? Где случилось?

К о л о т о в. В Зареченске. Есть такой городишко в вашей республике…

С е р г е й И в а н о в и ч. Знаю, там теперь районный центр. (Встал.) Так в чем же дело?

К о л о т о в. Это давняя история. В восемнадцатом году там были белые, и дутовская контрразведка тогда напала на след нашей подпольной организации. В одну ночь арестовали семь коммунистов, в том числе и Логинова…

С е р г е й И в а н о в и ч. Почему же вы считаете его предателем?

К о л о т о в. Через месяц военно-полевой суд всех семерых приговорил к смертной казни через повешение… И по городу поползли какие-то странные слухи… что Логинов всех выдал и за это его помилуют. Но мы в это не верили…

С е р г е й И в а н о в и ч. Понимаю…

К о л о т о в. Да… Мы ломали себе головы: кто же их предал? Все семеро действительно состояли в нашей организации, и, следовательно, контрразведка действовала безошибочно… Но арестом этих семерых дело кончилось, и это вроде говорило за то, что наши товарищи, несмотря на пытки, никого не выдали.

С е р г е й И в а н о в и ч. Логично.

К о л о т о в. Не торопитесь!.. Я подхожу к главному… Казнь была публичная на Базарной площади… И вот ревком постановил, чтобы три члена ревкома были на месте казни и стали как можно ближе к виселицам… Мы хотели, чтобы осужденные видели их и поняли, что дело, за которое они гибнут, продолжают их товарищи… Хотели хоть этим как-то их поддержать, что ли… Я был одним из этих троих. Народу тогда собралось — туча!.. Привезли в карете осужденных… Развели к виселицам… Все они были закованы в кандалы, и на площади было так тихо, что звон кандалов разносился, казалось, по всему городу… Вот и сейчас, столько лет спустя, я слышу этот звон! Простите, это не имеет прямого отношения… (Стирает платком пот со лба.)