Аширмурад Мамилиев - Пьесы

К а л а ш и н. Набрать бойцов для отряда — дело непростое, как я понимаю. Не влезешь в душу каждого. Надо исключить малейшую вероятность того, что наше оружие будет повернуто против нас же. Где будешь брать людей?

Г е л ь д ы - Б а т ы р. В окрестных аулах — где еще? Ядро отряда у меня уже есть, как ты знаешь.

К а л а ш и н. Проверяй, проверяй и еще раз проверяй!

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Этим ребятам я могу доверить свою жизнь. А сколько отчаянных смельчаков в районе ждут сейчас моего приглашения!

К а л а ш и н. Что же, действуй! В добрый час!

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Мы рассчитываем на твою помощь, Владимир Петрович.

К а л а ш и н. Всегда готов.

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Нужно оружие.

К а л а ш и н. Будет.

Г е л ь д ы - Б а т ы р (показывает на Антонова) . Мой комиссар.

К а л а ш и н. Знаю. Поздравляю, товарищ Антонов!

А н т о н о в. Спасибо, Владимир Петрович. И за обещанную поддержку тоже спасибо. Оружие, боеприпасы — сейчас для нас это важнее всего.

К а л а ш и н. Главное — люди, повторяю.

А н т о н о в. Да, люди — главное.

К а л а ш и н. Старайтесь брать в отряд из тех, кто прежде служил в Красной Армии.

Г е л ь д ы - Б а т ы р. В районе не так уж много бывших бойцов Красной Армии.

К а л а ш и н. Тоже верно.

Голос Марии: «Туда нельзя, отец!»

К е л ь д ж е (врывается в комнату, в руке у него палка) . Это самое… Ты, дорогая, не очень-то… А-а, салам алейкум сразу всем!

К а л а ш и н. Салам алейкум, отец! Что вам надо?

К е л ь д ж е. Это самое… Как бы тебе объяснить, сынок… Я ведь уже был у тебя… Ты помнишь?

К а л а ш и н. Да, припоминаю. Но очень смутно.

К е л ь д ж е. Я приходил с жалобой.

К а л а ш и н. Ах, по поводу верблюдицы?

К е л ь д ж е. Точно, сынок. Ну, получилось что-нибудь?

Г е л ь д ы - Б а т ы р (смеется) . Ох, упорный старик! Вынь да подай ему его верблюдицу.

К е л ь д ж е. Эй, эй, почему только верблюдицу?! И верблюжонка тоже.

К а л а ш и н. Послушайте, отец, как же я вырву вам вашу верблюдицу из лап басмачей?

К е л ь д ж е. Ну уж не знаю… Это самое… Вырви как-нибудь, сынок. Если ты — наше правительство, то тебе придется вырвать! И про верблюжонка не забудь.

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Ох, Кельдже-ага, как ты надоел нам всем со своей верблюдицей!

К а л а ш и н. Ужасно надоел, черт возьми!

К е л ь д ж е. А мне надоело объяснять всем, что значила в моей жизни эта дойная верблюдица!

К а л а ш и н. Мы строим новую жизнь, старик. У нас столько забот, а ты — моя верблюдица, моя верблюдица!

К е л ь д ж е. И верблюжонок тоже!

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Тьфу! (Смеется.)

К е л ь д ж е. Строите новую жизнь?

К а л а ш и н. Вот именно. Но-ву-ю, пойми, отец!

К е л ь д ж е. И новая, и старая жизнь туркмена в пустыне, сынок, начинается с овцы, с верблюдицы. Это в раю людям не надо заботиться об одежде, а нам здесь, на земле… это самое… Вот, например, Калин-ага сразу меня понял и обнадежил в отношении верблюдицы.

Г е л ь д ы - Б а т ы р (хохочет) . С верблюжонком?

К е л ь д ж е. Да, с верблюжонком.

К а л а ш и н. Так ты был у самого Михаила Ивановича?

К е л ь д ж е. А как же? Конечно, был. Говорю, он понял и поддержал меня.

К а л а ш и н. Твою жалобу, отец, я передал Тилькичиеву. Обращайся к нему.

К е л ь д ж е. Ничего он не сделает, этот ваш Тилькичи.

К а л а ш и н. Тилькичиев — мой заместитель. И он обязан принять меры по твоей жалобе, отец.

К е л ь д ж е. И вернет мне мою верблюдицу? Сомневаюсь. Он ведь чужак здесь, Тилькичи… Он не из нашего племени. Ведь мы не Тилькичи, мы — Тильки… Это самое… Это разные вещи.

Входят К у р б а н - Т и л ь к и ч и и А з а т - Ш е м а л.

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Вот он, привел.

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Салам, Азат! Ты свободен.

К е л ь д ж е. Ну вот, все! Теперь им не до моей верблюдицы!

А н т о н о в. Здравствуй, Азат-Шемал, то есть Вольный Ветер!

Азат-Шемал угрюмо молчит, смотрит исподлобья на присутствующих.

К а л а ш и н. Мы освобождаем тебя, Азат-Шемал. Ты слышишь?

А з а т - Ш е м а л (угрюмо) . Слышу.

Г е л ь д ы - Б а т ы р (весело) . Азат-Шемал, затяни потуже свой джигитский пояс, мы опять садимся на коней!

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Азат, племянник, не обижайся на нас. В революционных делах прежде всего нужна бдительность!

А з а т - Ш е м а л (кидается к Курбан-Тилькичи) . Собака!

А н т о н о в. Товарищи, товарищи, что все это значит?

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Это значит, товарищ Антонов, что Азат-Шемал сердит на нас за то, что мы арестовали его. Но ведь есть же интересы революции, интересы советской власти…

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Тилькичи, нельзя именем советской власти чинить беззакония!

К а л а ш и н. Товарищи, давайте прекратим эту взаимную перебранку и вернемся к обсуждению основного вопроса! Ведь очень важный вопрос!

К е л ь д ж е. Эй, как тебя там, начальник?! Это самое… Прежде чем вы перейдете к своему важному и большому вопросу, решите вначале мой — маленький. И еще… Это самое… Как может тот, кто не способен сделать малое, совершить нечто большее?

К а л а ш и н. Тилькичиев, рассмотрите жалобу этого человека и избавьте нас от него.

К у р б а н - Т и л ь к и ч и (Кельдже) . Я приму вас немного позже, отец. Сейчас мы заняты.

К е л ь д ж е. Эй, начальник! Может, ты все-таки, как и я, из племени Тильки? Тогда ты должен обязательно помочь мне.

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Кельдже, извини, но ты надоел нам. У нас серьезное дело. Дай спокойно поговорить.

К е л ь д ж е (отходит в сторону, ворчливо) . Дорвались люди до разговоров! У них это называется делом. Посмотрел бы я на них, если бы не мою, а их верблюдицу угнали басмачи.

А н т о н о в. Товарищ Калашин, я предлагаю следующее: вы отправите свои милицейские группы на защиту аулов, расположенных вблизи города, а мы, краснопалочники, двинемся в пески. Гельды-Батыр хорошо знает эти места.

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Как только ты, Владимир Петрович, обеспечишь нас боеприпасами, мы тотчас сядем на коней.

К е л ь д ж е (Азату-Шемалу) . Эй, как тебя там?.. Ты слышишь меня?.. Ты веришь, что эти говоруны могут сидеть в седлах? Я — нет. Я считаю, или ты — джигит, сидишь на коне, делаешь дело, или ты — болтун, как бы красивы ни были твои речи. Послушай, а ты, часом, не глухонемой?.. Чего уставился на меня? Говори, если тебя спрашивает человек, который годится тебе в отцы!

К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Зачем создавать большой, громоздкий отряд? Я считаю, достаточно прикрепить к каждому аулу два-три вооруженных человека.

К а л а ш и н. Нет, черт возьми, это не мера! Два-три вооруженных активиста способны лишь поддерживать некоторый порядок в ауле. А как противостоять тем, кто, как Мердан-Пальван, может нагрянуть со стороны? В Ялкыме у нас было два милиционера, а чайхану подожгли среди бела дня! Нашу красную чайхану! Басмачи угнали весь скот кооператива «Азатлык», убили секретаря партячейки аула Дашрабат. Две активистки района исчезли бесследно. Я им не завидую, черт возьми!